Зачем читателю азбука?

Когда я прочитал первую статью Шуба о таблице приемов решения технических противоречий, я был неприятно поражен нелепостями, которые в ней содержатся. Будучи давно лично знаком с автором, я знал некоторую его склонность к сенсационным поверхностным заявлениям, но не думал, что это может принять такую гипертрофированную форму. Я даже написал было свой комментарий, но потом передумал. Мне показалось, что натяжки и передергивания автора очевидно любому.

Но статьи продолжали появляться, "чудеса" в них нарастали. Последняя же статья
по количеству нелепостей превзошла все предыдущие. И я вдруг подумал, что сами по себе эти статьи, конечно, не стоят разбора. Но представляют собой хороший материал для разговора об исследовательской деятельности вообще.

Сразу отмечу: сам Л. Шуб НИКОГДА не занимался исследовательской деятельностью. Поэтому его сентенции на эту тему неизбежно поверхностны. Но мы можем обратить вред в пользу (один из приемов "неработающей" таблицы). И используя логические пируэты г-на Шуба, поговорить о логике исследований.

Прежде всего, хочу остановиться на двух важных вещах.

1. Исследовательская работа по созданию новой научной модели, новой теории, новой парадигмы - это процесс, растянутый во времени. И оценивать его имеет смысл только с позиций ВРЕМЕНИ.

Происходит это примерно так. Появляется первая, еще невнятная "протогипотеза". Чаще всего, ее не может четко сформулировать даже сам автор. Он просто догадывается, где надо искать.

Создается первая картотека. Ее создание идет крайне медленно, поскольку еще неясно, что, собственно, надо искать. Личный пример: первые две карточки в моей картотеке по художественным системам "накапливались"... два года. Я чувствовал, что я хочу найти, но не видел этого. Первый четко осознанный пример всплыл при разговоре со случайным попутчиком в тамбуре поезда. (Кстати, надо ли этого попутчика записывать в соавторы появившейся через 20 лет теории развития художественных систем?) Второй я моментально нашел в книге, которую читал в этом же поезде.

Следующие двести карточек накопились в течение еще полутора лет. Еще через год первые пятьдесят из этих двухсот были безжалостно выброшены, поскольку, как оказалось, не имели отношения к сути дела. Дальше дело пошло гораздо быстрее. Начала складываться простенькая система представлений об исследуемом объекте.

Это сейчас она кажется простенькой. Тогда она казалась глобальной. Я составил план грандиозной книги и даже начал ее писать. И тут проявилась еще одна особенность нормальной исследовательской работы. В голове все кажется системным. На бумаге четко видны белые пятна. Поиск нужно продолжать не столько для уточнения и расширения уже найденного, сколько для заполнения НЕ НАЙДЕННОГО, того, о чем только начинают брезжить смутные догадки.

Задним числом все кажется таким простым. "Передним числом" все является совершенно непонятным, а чаще всего неизвестным.

Повторю: модель (теория, парадигма) складывается долго, неравномерно, и ТОЛЬКО на основе картотеки и написанного материала.

2. Еще Гёдель более ста лет назад показал, что один и тот же набор фактов может быть описан бесконечно большим числом моделей, причем ни одна из них не будет исчерпывающей.

В процессе работы над достаточно большой моделью это становится очевидным. Сто, двести, тысяча примеров прекрасно описываются некоей моделью. Тысяча первый пример внезапно показывает интересное отклонение от этой модели. Это отклонение, как щелчок выключателя, освещает еще сто, двести, тысячу примеров. В том числе и те, которые прекрасно освещались предыдущим вариантом. Но новый вариант лучше. Он согласуется с десятком других моделей, большая часть которых еще вертится в голове, еще не написана. И со стороны этот "внезапный" переход к новой модели кажется немотивированным. Только тот, кто сам занимался исследовательской работой, знает, насколько этот переход обоснован ВСЕЙ предыдущей логикой.

А теперь посмотрим на некоторые утверждения Л.Шуба в последней статье. Остальные статьи построены по той же схеме, поэтому нет смысла к ним возвращаться.

Прежде всего, стоит обратить внимание на вольные манипуляции автора с цифрами. Вся арифметическая политика Шуба построена на заранее сделанном предположении, что Альтшуллер подтасовал результаты. Как это доказывается? А вот так:

"Согласно исследованиям Г.И. Паренчика, в работах Альтшуллера найдено 104 ссылки на изобретения, опубликованные до 1965 года".

Тут бы, конечно, рассмеяться. Л.Шуб элементарно перепутал ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКУЮ картотеку и ИЛЛЮСТРАТИВНЫЙ материал. А сколько примеров должно быть в паре небольших книжек 60-х годов? Десять тысяч?

(Я готов пригласить Л.Шуба к себе домой. И показать ему свою картотеку. Две с половиной тысячи карточек на картонных "носителях", еще пара тысяч в компьютере, еще несколько тысяч в виде отметок в книгах, репродукций, записей. Это только по художественным системам. В статьях же и в книге встречается не более полусотни примеров, причем они часто повторяются.)

Однако, продолжим. Еще одна цитата:

"Таким образом, согласно утверждению автора, при подготовке этого варианта были проанализированы (дополнительно к изученным до 1965 года 5 тысячам изобретений) 20.000 описаний изобретений - "примеров сильного применения". Несмотря на поистине грандиозный размах этого "статистического анализа", в ходе него Альтшуллеру не удалось выделить ни одного (!) нового приема".

Если абстрагироваться от эмоциональных возгласов ("грандиозный размах") и выделить "сухой остаток", то получается банальная вещь. За несколько лет было проанализировано 20 000 записей в "Бюллетене" и это не дало ничего нового по сравнению с уже сделанным. Да что же тут необычного? Это норма любой исследовательской работы!

Кеплер за ШЕСТЬ лет проделал огромный объем работы, рассчитывая орбиты планет Солнечной системы. И НИ ОДИН из этих расчетов не вошел в его последующие работы. Потому что в то время Кеплер был в плену представления о круговых орбитах. Затем, при разборе картотеки Браге и собственных наблюдений за орбитой Марса он сделал предположение об эллиптических орбитах планет. И через ДВА года теория Солнечной системы приобрела вполне современный вид. Это, кстати, с учетом того, что первый его вариант эллиптических орбит тоже был ошибочным.

Личный пример. Я потратил на работу над теорией развития художественных систем более 25 лет. Уже в первые годы я увидел, что пять приемов решения физических противоречий в искусстве полностью аналогичны таковым в технике. Еще один, шестой прием, был сформулирован почти через десять лет. Больше ни одного найдено не было до сих пор. Готов ли г-н Шуб предъявить мне обвинение в подтасовке результатов? В отличие от Альтшуллера, я еще жив и могу ответить.

Итак, резюмирует Шуб,

- "Первые 5.000 изученных авторских свидетельств (А.с.) позволили Альтшуллеру к 1965 году разработать первую симметричную Таблицу с 35 приемами и 16 техническими характеристиками;

- Анализ следующих 20.000 А.с. довел число технических характеристик до 32, но не дал методике ни одного нового приема;

- Наконец, дополнительно изученные 15.000 А.с. позволили увеличить общее число технических характеристик до 39 и расширить Список до 40 приемов".

Все правильно. Первая идея о таблице. Первый поиск. Куча первых открытий (их поначалу всегда куча). Первая, нескладная еще таблица.

Затем работа становится сложнее. Появляется следующая идея - уточнить технические характеристики. Любой из нас знает: какую задачу человек перед собой ставит, такую он и выполняет. Просмотр картотеки велся с целью уточнения характеристик. Значит "непополнение" числа приемов совершенно логично.

Но все не так просто. С какой бы целью ни просматривалась картотека, она невольно наводит и на другие идеи. Эти идеи вынужденно откладываются в сторону. За них исследователь возьмется позже, когда окончит первую часть работы. А примеры, которые навели на эти мысли, просто отмечаются "на полях". К ним еще придется вернуться. И наверняка Альтшуллер уже видел парочку новых приемов. Но оставил на следующий этап работы.

Личный пример. Я проводил очередной сплошной просмотр своей картотеки по научным системам (сейчас она насчитывает четыре с половиной тысячи разобранных карточек и столько же, если не больше, неразобранных). Была поставлена задача: составить систему целей исследований. Первый список таких целей я составил еще до просмотра. Значит ли это, что он подтасован? Нет, я же свои карточки читал с другими целями и раньше. Какие-то представления сложились.

Но просмотр показал кучу интересных особенностей, которые изменили список до неузнаваемости. Примерно на второй тысяче я обнаружил возможность ранжировать научные представления. И... отложил эту идею. Надо закончить первую работу.

Но и это не все. Вопрос о ранжировании крутился у меня в голове давно, я не раз обсуждал его с коллегами. Так что даже сейчас новые мысли возникли не "вдруг". Более того, понять принципы ранжирования я считаю более важной задачей, чем составить систему целей. И все же - отложил. Задачи на переправе не меняют. Такова исследовательская работа, тут ничего не поделаешь.

Тем временем манипуляции г-на Шуба продолжают нарастать. Из пары цифр уже мало что можно высосать. Приходится мудрить с рассуждениями.

"В соответствии с уже рассмотренной ранее логикой выявления "сильных" приемов и выбора рекомендаций для конфликтных пар, каждый пример (А.с.), используемый в разработке Таблиц, должен был рассматриваться дважды. В первый раз для его "вечной" привязки к приему - кандидату в Список, а затем (в случае, если этот прием набирал проходной балл) для привязки (рекомендации) этого приема к одной из конфликтных пар - клеток Таблицы. Это означает, что "тщательный анализ" всех 40 тысяч документов был проведен Альтшуллером, по меньшей мере, дважды. Первый заход был необходим для выявления "сильных приемов" - тех самых 40 "классических". Во втором заходе следовало найти для каждой из рекомендаций приемов, помещаемых в клетку Таблицы, репрезентативное число примеров, подтверждающих ее релевантность".

Я долго старался найти логику в этих словах г-на Шуба. Итак, Альтшуллеру уже понятно, что приемы следует классифицировать по конфликту технических характеристик. Более того, первые варианты такой таблицы уже составлены. Дальше работа становится чуть ли не рутинной: берем следующий пример, рассматриваем его с позиций технического противоречия и кладем в соответствующий раздел картотеки.

Зачем нужно рассматривать каждый прием дважды? Тайна сия велика есть...

Предположим, что все рекомендации приемов имели в основе равное число подтверждающих их оригинальных примеров. Тогда число примеров, стоящих за каждой рекомендацией приема, не превышало 10 (в Таблице 4201 указание).

Эта "логика" нам уже известна. Шуб ведет свои расчеты на основе ИЛЛЮСТРАТИВНОГО материала, а выдает его за ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ.

Практически все статьи выдержаны в том же духе. Простенькие манипуляции с цифрами, подтасовка понятий. И - абсолютно голословные утверждения!

Но даже и эти рассуждение могли бы быть справедливыми только в том гипотетическом случае, если Альтшуллер, отобрав 40.000 "сильных" примеров, один и только один раз (и за один заход) выделил бы из них 40 приемов. Во втором заходе ему нужно было бы снова тщательнейшим образом изучить все 40.000 примеров и сгруппировать их по конфликтным парам, чтобы "безошибочно" расставить номера приемов в клетки Таблицы. Без черновиков, переделок и исправлений. Два последовательных тщательных анализа 40 тысяч избранных изобретений - и Таблица готова!

Откуда это - "без черновиков, переделок и исправлений"? Г-н Шуб стоял все это время за спиной у Альтшуллера?

Логика автора статей иногда проделывает удивительные пируэты.

"Взяв за базовый вариант первую симметричную Таблицу 1965 года, логично все же допустить, что изученные (по словам Альтшуллера) при ее подготовке 5.000 А.с. позднее повторно не рассматривались и не анализировались".

А почему, собственно, это логично? Исходя из каких посылок?

При составлении Таблицы 1971 года эти 20.000 А.с. повторно уже не рассматривались".

Сравните тон этого утверждения с предыдущим. Первые 5 000 а.с. Шуб выбрасывает из рассмотрения Альтшуллера на том зыбком основании, что "логично все же допустить". Следующие 20 000 не требуют даже такого "обоснования". "Не рассматривались" - и все тут! Шубу видней!

После таких манипуляций у г-на Шуба

"появляются новые резонные вопросы:

- Если среди 20.000 описаний и А.с., переработанных при подготовке Таблицы-68, автором было выделено полтора десятка принципиально новых технических характеристик, означает ли это, что в изученных до 1965 года 5.000 изобретений такие характеристики не встречались? Если возможен положительный ответ на этот вопрос (не встречались), то допустимо ли учитывать результаты анализа этих 5.000 изобретений при составлении рекомендаций ко второй и третьей Таблицам, даже при условии проведения повторного анализа? Если ответ отрицателен (не допустимо), то насколько обоснованной и функциональной могла быть Таблица-65?"

Абсурдность этих "резонных" вопросов очевидна. Первый просмотр - 5 000 примеров. Выделены некие общности, построена некая модель. Исследователь - такой же человек, как все остальные. Он видит объект изучения в рамках этой модели. (Как Шуб видит все в модели "Альтшуллер подтасовал результаты" - и ни в какой другой.) При изложении результатов, при дальнейшем просмотре (20 000 примеров) ПОСТЕПЕННО изменяется модель. СТАНОВЯТСЯ видны те характеристики, которые на предыдущем этапе работы "не встречались". Почему же первый этап исследований нельзя учитывать на следующих этапах?

Любой исследователь знает (и готов к этому), что через год-два, самый тщательно исследованный материал открывает новые, не замеченные в прежней модели, свойства. Тот же Кеплер изучал орбиту Марса и раньше. И эти данные "не содержали" эллиптичности. А вот когда шесть лет рассчетов круговых орбит окончательно показали необходимость перехода к новой модели, эллиптичность в тех же самых данных "встретилась" почти мгновенно.

Л.Шуб, похоже, исходит из нехитрой предпосылки о том, что начиная работу, исследователь уже полностью знает, что получится в конце. На самом же деле исследователь ПОСТЕПЕННО выстраивает модель и одновременно с этим сам же учится этой модели.

Это азбука исследовательской работы, г-н Шуб. И пытаться читать незнакомый текст без знания азбуки - это как минимум неэтично.

Думаю, теперь понятны и те изменения в названиях приемов, которые составляют суть еще одного обвинения. Да, первый вариант назывался "Принцип совмещения". Дальше автору исследования показалось, что название "Принцип универсальности" лучше отвечает сути приема и новым примерам. В чем тут криминал? В чем нелогичность?

Да, некоторые приемы выброшены. Они перекрываются другими, более (по новой модели) удобными. В этом и состоит задача исследователя - сделать результаты своей работы более удобными для пользования.

Такой "логикой" пронизана большая часть объема статей Л. Шуба. Причем нелепые предположения уже через пару строк становятся для него доказательствами для следующего этажа предположений. Он сам начинает свято верить в абсолютность своих же вымыслов.

"Так или иначе, "тщательное изучение" патентного фонда к 1971 году могло лишь увеличить число очевидных примеров в пользу этих приемов, но никак не уменьшить его. И все же, вопреки всякой логике, эти приемы потеряли в глазах автора Таблицы свою актуальность и были удалены из "списков живых". Следует ли из этого, что из Таблицы пропали и рекомендации по их применению вместе со всеми стоящими за ними подтверждающими примерами?"

Почему число очевидных примеров не могло уменьшиться? Они были очевидны в одной модели и стали неочевидными (или просто ненужными) в другой. Но выдумку о невозможности уменьшения Шуб развивает дальше. И утверждает, уже на ее основе, что дальнейшее уточнение таблицы шло "вопреки всякой логике".

"Пропажа бывших "сильных" приемов из Списка при переходе от одного варианта Таблицы к другому - явление обычное, регулярно повторявшееся в 1962, 1963, 1964, 1965 и 1971 годах. Но именно в случае с Таблицей-71 этот феномен приобретает особое значение, делающее все ее существование, как вечного и незыблемого инструмента для выбора "приемов преодоления типовых технических противоречий", совершенно бессмысленным. Куда и почему исчезали приемы? Потеряли свою силу, превратились в "слабые" через три года после того, как автор сумел найти для них сотни подтверждающих примеров, перекопав для этого двадцать тысяч изобретений? Возможно ли?!"

Не только возможно, г-н Шуб, но, более того, является неотъемлемой частью ЛЮБОЙ исследовательской работы. А если Вы в этом не разобрались, то не виноваты в этом ни Альтшуллер, ни читатели Ваших статей.

"Легкость, с которой автор Таблицы вводил в нее десятки новых технических характеристик и безжалостно выбрасывал старые, "заслуженные", ценою которым были (даже по самым скромным оценкам) недели и месяцы напряженного труда, не может не вызывать восхищения и благоговейного ужаса у всякого поисковика, хоть однажды прикасавшегося к патентным архивам".

Какая патетика! А сводится она к тому простому и ОБЯЗАТЕЛЬНОМУ для любого исследователя факту, что труд, затраченный на создание промежуточной модели, НЕ ЯВЛЯЕТСЯ аргументом для того, чтобы цепляться за устаревшую модель. И "у всякого поисковика, хоть однажды прикасавшегося к патентным архивам" это вызывает не ужас, а уважение. Хорош был бы тот же Кеплер, если бы пожалел шесть лет напряженной работы и цеплялся бы за круговые орбиты!

И вполне естественным развитием этого нагромождения нелепостей является уверждение:

Даже если принимать во внимание мифические 4.000 изобретений, "проанализированные" в 1946-1948 годах 20-22-летним "инженером по изобретательству", они не могут всерьез рассматриваться как основа для выделения приемов, тем более, заполнения Таблицы.

Каков размах! Чего там мелочиться с подсчетами количества примеров. Все мифические - и дело с концом!

Как говорит один мой знакомый, невозможно оценить фасад, сидя внутри здания. Так же невозможно понять характер исследовательской работы, наблюдая ее со стороны, да еще и с целью "уличить". Если же попробовать ее "на своей шкуре", то оказывается, что у нее есть свои особенности. Одна из них - первая модель содержит зародыши большинства последующих моделей, но в удивительно неточном виде. Почитайте "доказательства" приведенные Ломоносовым в пользу корпускулярной теории тепла. Это же ужас какой-то, а не доказательства! Но у него уже сложилась ее величество МОДЕЛЬ. И вся дальнейшая история развития физики подтвердила справедливость этой модели.

Для возникновения МОДЕЛИ не нужно даже 4000 примеров. Достаточно одного! Остальные примеры нужны для того, чтобы сделать этот нескладный зародыш большой настоящей моделью.

Личный пример. Один-единственный пример - принцип раскладки голосов у "Битлз" - вдруг высветил для меня самое главное: что такое "прием" в развитии искусства. Можно сказать, что вся последующая работа шла в рамках этого открытия.

Так что, г-н Шуб, 4000 примеров - это даже не основа, это уже прекрасная разработка первоначальной идеи таблицы.

Кстати, а почему за два года молодой инженер не может просмотреть 4000 описаний изобретений? Обратимся к той самой арифметике, о которой в этом случае г-н Шуб почему-то забыл. Это означает всего лишь 5,5 описания в день. Да это можно сделать просто за ужином!

Но у исследовательской работы есть еще одна особенность. Скорость ее возрастает.

Личный пример. Просмотр картотеки научных систем для выявления новой для меня темы шел следующим образом. Первые 100 карточек - около 10 часов чистого времени (10 карт/час). 500 карточек - около 20 часов (25 карт/час). 1000 карточек - около 30 часов (33 карт/час).

Анализ примеров по первым, еще неясным для самого исследователя принципам занимает много времени и сил. Постепенно он переходит в автоматизм. И совершенно не исключено, что поначалу "молодой инженер" анализировал 1-2 описания в день. Да и не каждый день. Но потом скорость 10, 20, и даже 50 описаний в день уже не была столь утомительной, как 1-2 карточки в первые дни. А с позиций последующих лет работы, 4000 карточки за два года - это уже уровень чуть ли не безделья.

Полное непонимание сути исследовательской работы подтверждает одна, казалось бы, проходная фраза г-на Шуба.

Правда, в астрономии однажды открытые светила, как правило, сохраняют параметры своих траекторий и в ближайшем (астрономическом) будущем.

То есть, по мысли автора этой фразы, нам по сей день следует видеть хрустальную сферу древних шумеров, вместо современной расширяющейся Вселенной. Ведь в те времена орбиты светил были именно такими. Г-н Шуб в очередной раз спутал грешное с праведным. Никто не знает, какие на самом деле орбиты у этих самых небесных тел. Мы можем только констатировать совпадение наших наблюдений с нами же выдвинутой моделью. Наблюдения за орбитой Меркурия с ньютоновской моделью не совпадают, а с эйнштейновской совпадают. О каких траекториях идет речь?

Наука астрономия не работает с орбитами. Она работает с мысленными моделями этих орбит. Наука ТРИЗ не работает с изобретениями. Она работает с мысленными моделями изобретений.

Если наблюдения с моделью совпадают, мы верим в эту модель. Если нет... то одни продолжают верить, а другие строят новую модель. Тысячи астрономов верили в хрустальные сферы. И открытие спутников Марса, которые разбивали эту сферу, не поколебало их веры. А Кеплер строил новую модель.

Точно так же ничто не может поколебать веры г-на Шуба в модель "Альтшуллер - подтасовщик". "Верую, ибо нелепо" - эта фраза одного из отцов церкви, похоже, стала путеводной звездой Шуба и заменила ему логику и здравый смысл. Иначе откуда бы взялось такое чудо:

"Как видно из следующей цитаты, Генрих Саулович скромно относил свою "маленькую" Таблицу и "короткий" Список к второстепенному, простому, не требующему умения анализировать или даже общего "физического" образования изобретательскому оборудованию:

"Основные приемы и таблицы их применения - пожалуй, самое простое в АРИЗ. Применение приемов не требует той дисциплины мысли, которая необходима для анализа (вепольного и "по шагам"), не требует знания физики. Таблица привлекает автоматизмом: не надо думать, взял исходные данные и получил почти готовый ответ. За нынешней маленькой таблицей и коротким списком приемов (выделено нами - Л.Ш.) оптимисты видят множество больших таблиц и длинные списки приемов, а отсюда уже рукой подать до применения ЭВМ…" (Г.С. Альтшуллер "Творчество как точная наука: Теория решения изобретательских задач", М.: Сов. радио, 1979, с.97).

Я переписывался с Альтшуллером в этот период. И буквально по месяцам, даже по дням видел, как менялись его представления о ТРИЗ в этот период. Появились первые схемы вепольного аализа. Начали формироваться (пока в голове) законы развития технических систем. Раскладывался материал для Стандартов. Виднелись контуры более высокого, философского ранга всей работы. На фоне всего этого таблица СТАЛА маленькой и несущественной.

И это, г-н Шуб, тоже НОРМАЛЬНОЕ явление для нормального исследователя. Он идет не только вперед, но и ВВЕРХ! И сделанное СТАНОВИТСЯ незначительным по сравнению с открывающимися перспективами.

Кстати, тот же Кеплер считал свои законы движения планет только частью того, что предстояло сделать. Открыв законы движения, он задумался о причинах такого движения. Он предположил, что планеты вращает некая сила притяжения. Но одно притяжение не может вращать. Кеплер вводит новую для физики силу - инерцию. Он решительно порывает с идеей, которая когда-то заставила его самого взяться за исследования - о "естественности" кругового движения. Он формулирует даже закон всемирного тяготения - сила притяжения прямо пропорциональна массам тел и обратно пропорциональна расстоянию между ними. (Позже Гук уточнил эту формулу, заменив расстояние на квадрат расстояния.) Это - законы функционирования Вселенной! Что по сравнению с ними мелкие орбитки пятерки несчастных планет!

Да, г-н Шуб, логика исследовательской работы сложна. Она не линейна.

Впрочем, сложность изучаемого объекта радует только тех, кто изучает этот объект. Если же речь идет о коммунально-кухонной склонности всех подозревать в обмане, то тут сложность только мешает. Мешает построить простую модельку: "Альтшуллер - мелкий подтасовщик, а Шуб - великий срыватель масок".

И не надо напрягаться с картотеками, не надо мучительно думать, менять модели, жертвовать годами работы. Достаточно просто заявить:

На общем фоне столь многочисленных противоречий в истории развития Таблицы и Списка приемов все острее встает вопрос о том, насколько корректными "статистическими" методами пользовался Г.С. Альтшуллер при их разработке. Пользовался ли он какими-либо методами вообще? Или на протяжении 10 лет настойчиво искал подходящую "статистическую" окраску своим интуитивным догадкам, придавая убедительную форму случайным и сиюминутным идеям, основанным на ограниченном эмпирическом материале?

Не встает это вопрос, г-н Шуб! Одним "ниспровергателем" больше, одним меньше - от этого суть дела не меняется. Каждый день в "трудах" средств массовой информации появляются сотни "ниспровержений" Дарвина, Эйнштейна и многих других. Наука от этого не умерла и даже не заболела.

Зато встает другой, куда более серьезный вопрос. Для того, чтобы ТРИЗ нормально развивалась, жизненно необходима методическая грамотность. Чтобы наши исследователи элементарно не путали иллюстративный материал с исследовательским, увеличение размеров с переходом в надсистему, теории с реальностью и т.п.

Только в этом случае новые исследования в ТРИЗ будут иметь научную и практическую ценность.