Главная    От редактора     Метод Бартини и ЗРТС

Размещено на сайте 12.12.2007.

Метод Бартини и ЗРТС

А.В. Кудрявцев



Размещенная накануне на «Методологе» первая часть статьи Александра Борисовича Бушуева «Математика, ТРИЗ, Бартини …», на мой взгляд весьма любопытна и потому вызвала желание подискутировать…

Начну, как и А.Б. Бушуев, с кратких заметок относительно тенденций изучения метода Бартини.

А.Б. Бушуев пишет:

«Как видим, мнения свидетелей разделились. В.А.Королев считает, что математический метод Бартини вполне определенно существует. А.В. Кудрявцев считает, что метод, может быть, есть, а может быть, и нет. А если и есть, то, возможно, Р. Бартини и сам не знал, что у него был такой метод. Наконец, Ю.П. Саламатов считает, что метода нет, а была только "стихия и гениальная голова". Таким образом, оптимизм свидетельских показаний со временем (1999,2005,2006 гг.) явно убывает».

Похоже, что таким образом построенные закономерности не могут обладать большим прогностическим потенциалом. Хотя бы потому, что приведенные даты практически ничего не означают – они не для всех «свидетелей» являются датами написания работ.

Так, работа А.В. Кудрявцева была написана значительно ранее 2006 и даже ранее 1999 года. Это сразу же меняет тренд с предложенного «линейного убывания оптимизма» на более сложную зависимость – сомнения - уверенность в наличии – уверенность в отсутствии. Но более глубокие изыскания показывают, что записывать А. Кудрявцева в «сомневающиеся» надо с осторожностью. Дело в том, что начиная с 1983 года ознакомление с методическим подходом и инструментарием Бартини является обязательным пунктом в учебных программах Московского института технического творчества (МОИТТ). Подготовленный в 1988 году обзор методов технического творчества. включал информацию о методе Бартини. Получается еще более сложная тенденция: метод есть – сомнение – метод есть – метода нет. Такой «тренд» уже очень начинает смахивать на случайные колебания вокруг нулевой точки.

И, наконец, пожалуй, самое главное – по моему автор погорячился, записывая троих указанных авторов в «свидетели». Конечно же, все трое совершенно не подходят под это определение. Получается, что и сами по себе свидетельства тоже взяты без должного предварительного отбора. (Кстати, скоро должна выйти книга, посвященная памяти Р. Бартини. Она целиком составлена из воспоминаний о нем. Надеюсь, что в ряду воспоминаний окажутся и те, что прояснят ситуацию с методическим наследством великого авиаконструктора).

Конечно же, построенный таким образом тренд, совершенно не прогностичен.

Пишу я об этом вовсе не для того, чтобы всерьез обсуждать то, что А.Б. Бушуев привел в качестве шутливого описания предшествующих работ по методу Бартини. Просто в этом примере очень хорошо видно, как строились (а иногда и сегодня строятся) тренды развития технических систем.

Но, как и А.Б. Бушуев, хочу поговорить не об этих трендах, а о совершенно ином – о привлечении в инструментарий методологов новых для нас комбинаций математических инструментов. .

Сама по себе представленная работа дает возможность увидеть новые направления в формировании систем закономерностей развития техники.

Со времен первых отечественных публикаций по теории катастроф, она вызывала любопытство людей, создающих методы. Еще бы – там строгим математическим языком рассказывалось о том, как количество воздействия переходит в изменение «качества» объекта. Однако попытки подступиться к инструменту если и предпринимались, то до практических реализаций, то есть до построения практически понятных инженерам инструкций по прогнозированию, они не доходили. Что было тому причиной, мы сейчас разбирать не будем.

Но очередная попытка А.Б. Бушуева «достучаться» до широких методических масс, по-моему получилась.

В работе сделана попытка перейти в описании ситуации с нечеткого естественного языка на универсальный язык математики. (Предыдущие работы в рамках такого течения, как формализация описания, в основном использовали внутренние инструменты ТРИЗ (например, еще в 1980 году появилась работа, в которой шаги АРИЗа были расписаны на вепольном языке). К успеху это не привело по целому ряду причин. Предлагаемое описание выглядит значительно более адекватно. Хотя и здесь еще проблем хватает.

Так, спорным является утверждение о том, что «проклятие размерности» легко снимается при описании изобретательской задачи. Естественно, что такая легкость относится только к части учебных задач, а именно к кочующим из семидесятых – восьмидесятых годов учебным задачам с их упрощенными описаниями исходных ситуаций, из которых так и вылезают все данные, требуемые для построения причинно-следственных связей, то есть технических противоречий. Практически интересные исходные ситуации выглядят значительно сложнее. Но это упрощение, принятое автором, не является принципиальным препятствием для использования предлагаемого подхода, поскольку в сегодняшней методологии существуют инструменты для перехода от исходной неопределенности к «каноническим» альтшуллеровским дебютным ситуациям.

Бушуевское «разыскиваемый метод» по моему следует понимать не в привычном сегодня следственно – розыскном контексте, а в уже довольно немодном математическом. Разыскиваемый метод – это может быть метод вовсе до сей поры и несуществующий, но поскольку для него заданы определенные границы, то найти его для математика является скорее делом техники. Вот только называться такой метод, когда он будет «найден», конечно же должен не именем Бартини, а как-то сложнее, например как метод Бушуева-Бартини.

Работая с таблицей Бартини, можно сделать массу любопытных наблюдений, например, получить еще одну возможность для построения аналогий, а именно аналогий, основанных на идентичности обобщенной размерности ключевых явлений.

Но самое главное, что позволяет нам сделать Кинематическая система физических величин Р. Бартини, это построить новые основания для системы закономерностей развития техники. Для этого, конечно, придется по новому пройтись по уже известным зависимостям и посмотреть, что за «катастрофы» происходят в объектах техники в связи с эволюцией по трендам.

Приведенный А.Б. Бушуевым в работе пример описания развития по линии увеличения размерности «точка – линия – плоскость – объем» как переход (L1) –> (L2) –> (L3) –> (L4), пока только намекает на все те выводы, которые можно получить из перехода к такому подходу.

В рамках современных представлений о закономерностях развития технических систем, их эволюция тесно связана с достижением требуемого потребителями уровня группы важных параметров, так называемых MPV. (Эта группа параметров в какой то мере может быть отождествлена с понятием «фактор-группы», использованной Бартини).

Таблица может позволить построить (или определить) некоторое количество траекторий движения размерностей ключевых параметров. Это тем более важно, что как представляется сегодня, эволюция технических систем не сводится к одной траектории для всей техники, а тесно увязана с предельными портретами неких классов технических систем (также описываемых через ограниченную совокупность параметров). Смотри, например, «Тонкая структура идеальной модели ТС»

Мы полагаем, что дальнейшая работа может позволить выделить во внешне абстрактном «стремлении к повышению идеальности» или «повышении динамичности» некие «внутритабличные» тренды. Использовать такой тренд, позволяющий для конкретно описанной исходной системы (а значит и для конкретной исходной клетки на таблице) показать, задать ее грядущую траекторию движения (пусть по этой же таблице), значит действительно спрогнозировать ту физику, на которую должна будет перейти наша ТС.

И, конечно, в активе остается та возможность решать задачи с применением математико-физического моделирования, которая и предлагается в представленной работе Математика, ТРИЗ, Бартини.

В тексте сохранены авторская орфография и пунктуация.


Главная    От редактора     Метод Бартини и ЗРТС