Размещено на сайте 03.09.2008.

В связи с тем, что на форуме началось обсуждение вопросов связи реального и субъективного при создании новой техники, представляет интерес обратиться к классической работе Дж Лакоффа «Когнитивное моделирование». В предлагаемой вниманию читателей главе дается подборка определений, которая может послужить участникам дискуссии хорошим трамплином для собственных рассуждений.

Удачных научных поисков!

Редактор

Глава 2

ОТ Л. ВИТГЕНШТЕЙНА К Э. РОШ

Ретроспектива истории исследования категоризации, которую я собираюсь предложить, не претендует на полноту. Ее цель, скорее, заключается в том, чтобы обозначить развитие основных тем, которых я буду касаться в дальнейшем. Вот некоторые из них.

Семейное сходство: Члены категории могут быть связаны между собой, при том, что у них нет общего свойства, определяющего категорию.

Центральность. Среди членов категории могут оказаться и более, и менее удачные примеры этой категории.

Полисемия как категоризация. Связанные между собой значения слов образуют категории и вступают друг с другом в отношение семейного сходства.

Порождение как прототипический феномен. Это касается категорий, которые определяются “элементом-генератором” (особым членом подкатегории) и правилами (или общими принципами, такими, как подобие). В таких случаях элемент-генератор получает статус центрального или “прототипического” члена категории.

Градация членства. По крайней мере некоторые категории не имеют четких границ и принадлежность к ним выражается не абсолютно, а градуально.

Градация центральности. Степень центральности членов категории (или подкатегории), определенно лежащих в ее границах, может быть различной.

Концептуальное воплощение (embodiment). Свойства некоторых категорий представляют собой отражение сущности биологических способностей человека и опыта его функционирования в материальном и социальном окружении. Этот тезис вступает в полное противоречие с идеей о том, что понятия существуют независимо от телесной организации мыслящих существ и независимо от их опыта.

Функциональное воплощение. Некоторые понятия совершенно не осознаются интеллектуально, они используются автоматически, бессознательно и без заметных усилий, воспринимаясь просто как часть нормальной жизнедеятельности человека. Используемые таким образом концепты обладают иным, более важным, психологическим статусом по сравнению с теми понятиями, которые обязательно осознаются.

Категоризация базового уровня. Категории не просто организованы в иерархии—от более общих к более частным,—но организованы таким образом, что когнитивно более базовые категории сосредоточены “в середине” иерархии “от общего к частному”. Обобщение идет “вверх” от базового уровня, а спецификация— “вниз”.

Приоритетность базового уровня. Категории базового уровня с эпистемологической и функциональной точки зрения приоритетны по отношению к следующим факторам: восприятию гештальтов, формированию образов, моторике, организации знаний, легкости протекания когнитивных процессов (обучения, распознавания, запоминания и т. д.) и к легкости вербализации языковых выражений.

Переносное (reference-point) или “метонимическое” рассуждение. Часть категории (член или подкатегория) в некоторых мыслительных процессах может замещать всю категорию в целом.

Эти темы объединяются в идее когнитивной модели:

— Воплощение когнитивных моделей зависит непосредственно от их содержания или, другими словами, они связаны регулярными отношениями с непосредственно воплощенными моделями. Когнитивные модели структурируют мысль и принимают участие в формировании категорий и в рассуждениях. Охарактеризованные когнитивными моделями понятия понимаются с учетом способа воплощения самих моделей.

— Большинство когнитивных моделей воплощается для употребления. Те модели, которые не воплощены, используются только осознанно и с заметными усилиями.

— Сущность концептуальной воплощенности заключена в категоризации базисного уровня и в его приоритетности.

— Когнитивные модели используются в переносном или “метонимическом” рассуждении.

— Градация членства возникает в том случае, когда характеризуемый когнитивной моделью концепт содержит шкалу.

— Градация центральности возникает в результате взаимодействия когнитивных моделей.

- Семейное сходство предполагает сходство моделей.

— Полисемия есть следствие существования регулярных связей между различными когнитивными моделями и между элементами одной и той же модели. Одно и то же слово часто используется для обозначения элементов, находящихся между собой в таких отношениях.

Таким образом, понятие когнитивной модели, которое мы будем рассматривать в последующей части книги, связывает воедино темы этого раздела.

Те ученые, взгляды которых здесь обсуждаются, с моей точки зрения, наиболее полно представляют развитие теории категоризации:

— Имя Людвига Витгенштейна связывается с идеями семейного сходства, центральности и градации.

- Взгляды Дж. Остина на связи между значениями слов в равной мере можно рассматривать и как концентрированное выражение ранних идей в области лексикографии и исторической семантики, и как предварение современных представлений о полисемии как о семейном сходстве между значениями.

— Лотфи Заде начал формальное исследование категорий с размытыми границами с создания теории нечетких множеств (theory of fuzzy sets) как обобщения стандартной теории множеств.

— Проведенный Флойдом Лонсбери в рамках порождающего подхода анализ категорий родства представляет собой важнейшее связующее звено между идеей о порождении категорий генератором с помощью специфических правил и гипотезой о наличии в категории центральных членов (и подкатегорий).

— Брент Берлин и Поль Кей, по-видимому, наиболее известны своими работами по анализу цветовых категорий, в которых идеи о центральности и градации получают экспериментальное подтверждение.

- Поль Кей и Шад Мак Даниель предприняли исследование цветовых категорий с точки зрения антропологии и нейрофизиологии и продемонстрировали важность воплощения понятий, а также выявили ту роль, которую играет воплощение в установлении центральности.

- Роджер Браун начал изучение того, что позже было названо “категориями базового уровня”. Он установил наличие “первого уровня”, на котором дети познают категории объектов и называют сами объекты, причем этот уровень нельзя считать ни наиболее обобщающим, ни наиболее конкретным. Он отличается характерными действиями и более или менее частым использованием имен. Браун считал этот уровень категоризации “естественным”, тогда как более высокий и более низкий уровни рассматривались им как “результаты деятельности воображения”.

- Брент Берлин и его коллеги в исследованиях способов именования растений и животных эмпирически подтвердили для этой области многие фундаментальные идеи, связанные с базовым уровнем категоризации и приоритетностью базового уровня. Тем самым они продемонстрировали, что воплощение определяет некоторые наиболее значимые свойства человеческих категорий.

— Поль Экман и его соавторы показали, что существуют универсальные базовые человеческие эмоции, имеющие материальные корреляты в лицевой мимике и в проявлениях нервной системы. Доказав воплощенность эмоциональных концептов, Поль Экман тем самым подтвердил гипотезы о наличии базового уровня понятий, его приоритетности и о существовании центральности.

— Элеонора Рош шла не от исследований конкретных случаев, а от теоретических обобщений: она предположила, что мышление в целом основывается на прототипах и структурах базового уровня. Именно Рош рассматривала категоризацию как одну из наиболее важных проблем познания. Вместе с Каролин Мервис и другими своими коллегами Рош сформировала в когнитивной психологии исследовательскую парадигму, в которой анализировались проявления центральности, семейного сходства, категоризации базового уровня, приоритетности базового уровня, рассуждений по аналогии, а также некоторых типов воплощения. Рош, по-видимому, наиболее известна своим вкладом в развитие экспериментальной парадигмы, в которой исследуются факторы, влияющие на оценку субъектом степени соответствия категории ее членов. В конечном счете Рош установила, что эти оценки сами по себе не образуют моделей для представления структуры категории. Их следует рассматривать как данные, которые не согласуются с классической интерпретацией категорий и налагают существенные ограничения на возможную адекватную теорию категоризации.

Э. РОШ

Элеонора Рош была первым ученым, обратившим внимание на перспективы исследования проблем категоризации. Ее работы легли в основу той концепции, которая получила название “теории прототипов и категорий базового уровня” или просто “теории прототипов”. Работая над теорией прототипов, Э. Рош показала полную несостоятельность классической интерпретации категорий; она сделала больше, чем кто-либо другой, для конституирования исследований по категоризации как раздела когнитивной психологии. До ее работ классическая теория принималась как данное не только в психологии, но и в лингвистике, антропологии, философии и в других научных дисциплинах. В серии впечатляющих исследований Рош и ее коллеги представили целый ряд эмпирических данных, подвергающих сомнению классический подход.

Экспериментальные результаты Э. Рош и ее коллег справедливо были расценены как революционный подход к изучению категоризации в экспериментальной психологии. Результаты Рош можно разделить на две категории: прототипические эффекты, обсуждаемые Берлином и Кеем в работах по исследованию цветовых категорий, и эффекты базового уровня, объединяющие наблюдения Брауна и данные Берлина.

Прототипные эффекты

Если классическая теория и верна и полна, то ни один из членов категории не может обладать особым статусом. Все дело в том, что, согласно классической теории, свойства, определяющие категорию, присущи всем ее членам, и, следовательно, все члены имеют единый статус принадлежности к категории. Анализ Рош прототипных эффектов имел своей целью показать наличие ассиметрии среди членов категории и выявить асимметричные структуры в самих категориях. Поскольку классическая теория не предсказывает такой асимметрии, то следует привлечь дополнительный материал, либо искать теоретические альтернативы.

Ранние исследования Рош были посвящены цветовым категориям. Она сопоставила предварительные результаты Берлина— Кея со своими собственными наблюдениями и пришла к выводу, что они согласуются с данными ее анализа языка дани,—языка Новой Гвинеи, в котором имеются лишь две базовых цветовых категории: mili (темный цвет с холодным оттенком, включающий зеленый и голубой) и mola (светлый цвет с теплым оттенком, включающий белый, красный и желтый). Берлин и Кей показали, что центральные цвета обладают особым статусом по сравнению с другими цветовыми категориями—они воспринимаются как наилучшие представители соответствующей категории. Рош обнаружила, что когда носителей языка дани просили привести наиболее подходящие, по их мнению, примеры двух цветовых категорий, они выбирали центральные цвета; так, для mola назывались белый, красный или желтый, причем различные испытуемые принимали разные решения.

В серий замечательных экспериментов Э. Рош убедительно показала, что основные цветовые категории психологически реальны для говорящих на дани, это справедливо и для тех случаев, когда они вообще не называются. Она привела факты, подвергающие серьезному сомнению одну из гипотез Б. Уорфа, согласно которой язык формирует концептуальную систему человека. Если бы Уорф был прав в своем предположении, то слова дани, обозначающие цвета, должны были бы детерминировать только две концептуальные категории. Рош предположила, что если цветовые категории определяются исключительно языком, то для носителей дани не должно существовать различий в сложности усвоения новых слов, обозначающих цвета,—им безразлично, является ли оттенок цвета основным и тем самым находится в центре категории или нет. Затем она предприняла эксперимент по исследованию того, как носители дани обучаются новым, сконструированным, цветообозначениям. Одной группе испытуемых были предложены произвольные названия для восьми центральных цветов, а другой — для восьми нецентральных цветов (Rоsсh, 1973). Оказалось, что имена центральных цветов усваивались легче. Кроме того, обнаружилось, что носители дани (как и говорящие на английском языке) запоминали центральные цвета лучше, чем периферийные (Heideг, 1972). Эксперимент по оценке сходства цветов показал, что носители дани запоминают цвета так же, как и носители английского языка (Heider and Olivier, 1972). Анализ Рош был распространен и на детей. Когда трехлетним малышам предъявляли последовательность цветных фишек и затем, закрыв их, просили отождествить цвет, они выбирали центральные цвета чаще, чем нецентральные (Heider, 1971). А когда четырехлетним детям давали цветную фишку и просили выбрать из заданного набора фишек такую, которая по цвету больше всего приближается к первой, то они в большинстве случаев выбирали центральный цвет.

Центральные цвета соответствуют тому, что в более поздних исследованиях Рош названо точками когнитивной референции (cognitive reference points) или прототипами (prototypes)—это те члены категории или подкатегории, которые имеют особый когнитивный статус—“быть наилучшим примером категории”. Рош показала, что множество экспериментальных методик, связанных с обучением, сопоставлением, запоминанием и оценкой подобия, основывается на точках когнитивой референции. В дальнейшем она распространила результаты исследования цветовых категорий на другие типы категорий, в первую очередь на категории физических объектов. Для этого Рош разработала специальные экспериментальные парадигмы, ориентированные на изучение категорий материальных объектов. И в каждом случае была обнаружена асимметрия (получившая название прототипных эффектов): испытуемые оценивали некоторые члены категорий как более репрезентативные для данной категории, чем другие члены. Например, малиновка в большей степени соответствует представлению о категории ПТИЦА, чем куры, пингвины, страусы, а стулья для стола более подходят категории СТУЛ, чем кресла-качалки, кресла-скорлупки и кресла парикмахеров или электрические стулья. Наиболее репрезентативные члены категории называются “прототипными”. Вот некоторые экспериментальные парадигмы, которые используются при исследовании категорий физических объектов. В основе этих экспериментальных методик лежит экспертная оценка испытуемым степени репрезентативности члена категории.

Прямая оценка: Испытуемым предлагают оценить, скажем, в шкале от единицы до семи, насколько хорошо соответствуют некоторой категории (например, категории ПТИЦА) различные ее члены (например, малиновка, цыпленок и т.д.)

Время реагирования: Испытуемых просят нажимать на кнопку для подтверждения или отрицания высказывания вида “[Член категории] является [имя категории]” (например, “Цыпленок является птицей”). Время реагирования испытуемых на репрезентативные примеры оказывается короче.

Производство примеров: Когда испытуемых просили перечислить или нарисовать членов категории, то чаще всего выбирались наиболее репрезентативные примеры.

Асимметрия в оценке подобия: Менее репрезентативные члены чаще уподоблялись более репрезентативным, чем наоборот. Неудивительно, что американцы рассматривают Соединенные Штаты как наиболее репрезентативный пример категории “страна”. Поэтому испытуемые чаще сравнивали Мексику с Соединенными Штатами, а не Соединенные Штаты с Мексикой. (См.: Rosch, 1975а; Tversky, Gati, 1978).

Асимметрия в генерализации: Новая информация о репрезентативном члене категории более охотно распространялась на нерепрезентативные члены, чем наоборот. Например, испытуемые чаще считали, что болезнь распространяется на острове от малиновок к уткам, чем от уток к малиновкам (этот результат взят из Rips, 1975).

Семейное сходство: Витгенштейн полагал, что категории структурируются таким типом отношений, который он назвал “семейным сходством”. Рош показала, что априорные размышления философов могут быть подтверждены эмпирически. Определив “семейное сходство” как реально ощущаемое подобие репрезентативных и нерепрезентативных членов категорий, Рош показала, что существует корреляция между наличием семейного сходства и количественными оценками степени соответствия представлению о категории, полученными из упоминавшихся выше экспериментов. (См.: Rosch, Mervis, 1975; Rosch, Simpson, Miller, 1976).

Такие исследования часто повторялись другими экспериментаторами. Нет сомнения в том, что прототипные эффекты рассмотренного типа реальны. Тем не менее, при интепретации этих результатов не обошлось без споров и недоразумений. Ряд из них мы обсудим подробно ниже. Однако перед тем, как двинуться дальше, нам следует прояснить некоторые общие заблуждения.

Достижения Э. Рош имеют две стороны: она сформулировала общие возражения против классической теории категорий и вместе со своими коллегами одновременно продумала воспроизводимые эксперименты, доказывающие существование прототипных эффектов и эффектов базового уровня. Эти эксперименты показывают неадекватность классической теории; классическая теория не в состоянии объяснить полученные результаты. Однако прототипные эффекты сами по себе не дают какой-то особой альтернативной теории ментальной репрезентации. И как ответственный экспериментатор Э. Рош последовательно проводит различие между тем, что показывают ее экспериментальные результаты, и теориями, которые их могут объяснить.

Э. Рош прошла в исследовании феноменов категоризации три этапа.

— Этап I (конец 1960-х—начало 1970-х гг.). Поскольку Рош занималась анализом цветовых категорий, категорий формы и эмоций, она связывала прототипные эффекты в первую очередь с (а) перцептивной выделенностью, или с особенностями тех вещей, которые наиболее легко опознаются людьми, (b) со способностью к запоминанию, или со свойствами тех вещей, которые легче всего запомнить, и (с) со стимулом к обобщению, или со способностью переносить характеристики одной вещи на другую, внешне похожую на нее. То есть, как говорит она сама (Rosch, in press): “Предположим, что существуют перцептивно выделенные цвета, которые очень легко привлекают внимание и лучше запоминаются, чем другие. Когда осваиваются имена категорий, имеется тенденция сопоставлять их с выделенными стимулами, а затем по принципу стимульной генерализации они переносятся на другие, материально или по форме близкие примеры.”

— Этап II (с начала до середины 1970-х гг.) Под влиянием информационно-процессуальной психологии (information-processing psychology)* Рош высказала гипотезу о том, что выявленные в рассмотренных экспериментах прототипные эффекты характеризуют внутреннюю структуру категории. Так, например, оценка элемента как удачного примера категории может непосредственно отражать ее внутреннюю структуру в ментальном представлении. Здесь возникает два естественных вопроса:

1. Соответствуют ли операционально выявленные ЭФФЕКТЫ реальной СТРУКТУРЕ категорий в осознании человека?

2. Действительно ли ментальные РЕПРЕЗЕНТАЦИИ имеют вид прототипов?

В рамках исходных установок информационно-процессуальной психологии наиболее простое объяснение экспериментальных данных достигается при положительном ответе на оба этих вопроса. Рош сначала интерпретировала полученные данные именно так (Rosch, 1975b).

— Этап III (конец 1970-х гг.). В конце концов, Рош отказалась от такой интерпретации своих экспериментальных результатов. Предложенные объяснения оказались искусственным порождением слишком узкого подхода информационно-процессуальной психологии. Рош пришла к выводу, что вопрос о соответствии экспериментально выявленных прототипных эффектов ментальным представлениям остается открытым. Прототипные эффекты лишь ограничивают область того, чем могут быть ментальные представления, однако взаимно однозначного соответствия между ними нет. Прототипные эффекты имеют определенные “источники”, однако мы не в состоянии их выявить. Как сама Рош пишет о работах второго этапа (Rosch, in press): “Выводы, сделанные на основе исследований, стимулированных этим подходом, имели тем не менее весьма общий характер; утверждалось, например, что представление, вызываемое именем категории, теснее связано с более репрезентативными ее элементами, чем с менее репрезентативными, а также, что это представление имеет более общий вид, чем слово или изображение, и т. д. Вообще, в других вариантах информационно-процессуального подхода понятие прототипов и стандартных функций рассматривалось в одном ряду, что дало возможность создать целый ряд точных моделей (мини-моделей) и ввести некоторые противопоставления, нуждающиеся в обосновании.”

Часто случается так, что ученый, отказавшийся от каких-то своих взглядов, свойственных начальному периоду его научной карьеры, в тот или иной момент времени испытывает желание вернуться к ним. Многие из тех, кто читал ранние работы Э. Рош, незнакомы с ее исследованиями позднего периода, в которых она подвергает сомнению свои прежние интерпретации экспериментальных результатов. Таким образом, отказ Рош от гипотезы о том, что прототипные эффекты прямо воспроизводят структуру категорий и что категории имеют вид прототипов, далеко не всем известен. Поэтому Э. Рош посчитала необходимым эксплицитно предостеречь исследователей от слишком упрощенных интерпретаций прототипных эффектов — таких интерпретаций, которых придерживалась она сама на втором этапе своих исследований. Например, она пишет:

“Распространенность прототипов среди категорий действительности и частое использование свойств прототипов в качестве основы для варьирования указывают на то, что прототипы должны занимать определенное место в психологических теориях репрезентации, обработки и обучения. Однако прототипы сами по себе не образуют особой модели обработки, репрезентации или обучения. Это так часто становится источником заблуждений, что требует пояснения:

1. Говоря о прототипах вообще, мы просто обращаемся к удобному грамматическому конструкту (fiction); здесь реальны лишь суждения о степени прототипности... Применительно к естественноязыковым категориям утверждения о том, что некоторая отдельная сущность является прототипом, либо результат грубой ошибки в интерпретации эмпирических данных, либо составная часть завуалированной теории ментальной репрезентации.

2. Прототипы нельзя рассматривать как особую модель обработки категорий... То новое, что вносят факты прототипности тех или иных явлений в понятия, связанные с обработкой данных,— это ограничения — модели обработки должны согласовываться с известными эффектами прототипности. Например, модель должна предсказывать различное время верификации для хороших и плохих примеров категорий и допускать эвристический поиск элементов категории.

3. Прототипы нельзя рассматривать как теорию репрезентации категорий... Прототипы могут представляться и в виде системы пропозиций, и в виде системы изображений... Как и в случае с моделями обработки, факты о прототипах могут только ограничивать, но не детерминировать модели репрезентации. Представление категорий только в терминах сочетаний необходимых и достаточных свойств, возможно, окажется недостаточным для объяснения всех известных к настоящему времени фактов, однако имеется много репрезентаций, несводимых к необходимости и достаточности.

4. Хотя прототипы усваиваются путем обучения, они не образуют отдельной теории обучения категориям.” (Rosch, 1978, pp. 40—41).

Несмотря на уверения Рош в обратном и несмотря на ее теоретические рассуждения об источниках прототипных эффектов, результаты Э. Рош по-прежнему иногда интерпретируются как теория представления структуры категорий prima facie*, то есть именно так, как это делалось ею на втором этапе исследования категорий.

Возьмем, например, результаты Э. Рош по выявлению прототипных эффектов в категории птица. Экспериментальные оценки показывают, что испытуемые считают малиновок и воробьев наиболее удачными представителями птиц; совы и орлы стоят в шкале оценок несколько ниже, а страусы, эму и пингвины воспринимаются как наименее удачные примеры. С начала до середины семидесятых годов, в период второго этапа исследований Рош, такие эмпирические оценки удачности примеров рассматривались обычно как свидетельство того, что членство в категории птица градуировано и что совы и пингвины — в меньшей степени члены категории птиц, чем малиновки (см. типичный пример в работе: Lakoff, 1972). Позже стало ясно, что это была ошибочная интерпретация данных. Оценки в экспериментах Рош не предполагали подобных выводов; это были лишь только оценки, не предполагающие вообще никаких утверждений. Они вполне согласуются с представлением о том, что категория птиц четко ограничена и что малиновки, совы и пингвины ее полноправные члены. Но они не противоречат и представлению о том, что категория должна иметь дополнительную внутреннюю структуру, благодаря которой появляются оценки степени соответствия элемента категории. Более того, эти оценки согласуются с тем, что внутренняя структура присуща нашим представлениям о птицах, поскольку она проявляется в асимметричности некоторых типов умозаключений; см. обсуждавшиеся выше эксперименты, описанные в Rips, 1975.

Это наиболее важный момент. Структура категории играет существенную роль в процессах мышления (reasoning). Во многих случаях прототипы функционируют как точки когнитивной референции различных типов и образуют основу для вывода умозаключений (Rosch, 1975a; 1981). Исследование механизмов естественного вывода должно рассматриваться как важнейший компонент изучения человеческого мышления и концептуальных структур, и, следовательно, прототипы, используемые в процессе вывода умозаключений, составляют существенную часть этих структур.

Важно осознавать, что прототипные эффекты вторичны. Они образуются в результате взаимодействия различных факторов. В случае такой градационной категории, как высокий человек, содержание которой размыто и не имеет четких границ, прототипные эффекты могут возникать из градации членства, в то время как в случае категории птица, которая четко отграничена от других категорий, прототипные эффекты порождаются другими особенностями внутренней структуры категорий.

Одна из задач этой книги — дать представление об общем подходе к теории категоризации и кратко описать совокупность источников поверхностных прототипных эффектов. Мы это делаем в главах с 4-й по 6-ю, где обсуждаются когнитивные модели. Наш основной тезис заключается в том, что прототипные эффекты возникают как результат функционирования когнитивных моделей, которые могут рассматриваться как “теории” исследуемых объектов.

Одно из наиболее интересных подтверждений этой гипотезы содержится в работах Барсалоу (Barsalou, 1983; 1984). Барсалоу исследовал то, что он называет “ad hoc категориями”, то есть категории, к которым относятся не общезначимые и давно фиксированные понятия, а акцидентные категории, формируемые для достижения некоторых актуальных целей. Такие категории строятся на основе когнитивных моделей объекта исследования. Примерами таких категорий можно считать вещи, которые необходимо вынести из дома в случае пожара; возможные подарки на день рождения; совокупность того, что надо сделать для приема гостей в воскресные дни, и т. д. Барсалоу отмечает, что таким категориям свойственна прототипная структура—структура, которая не существует постоянно, поскольку категория неконвенциональна и возникает только в определенных проблемных ситуациях. Барсалоу утверждает, что в таких случаях сущность категории детерминируется в первую очередь целями, а структура целей суть функция когнитивной модели. Этот подход был поддержан также в работе: Murphy, Medin, 1984.

Эффекты базового уровня

Классическая теория категорий не обнаруживает никакого особого статуса в категориях, находящихся в середине таксономической иерархии. Как показали Берлин (Berlin, Breedlove, Raven, 1974) и Хун (Н u n n, 1977) применительно к таксономиям растений и животных языка tzeltal, уровень биологического рода с психологической точки зрения является основным. Род находится в середине иерархии, имеющей вид “ОТДЕЛЬНЫЙ ИСХОДНЫЙ ОБЪЕКТ — ФОРМА ЖИЗНИ — ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ УРОВЕНЬ —РОД —ВИД —РАЗНОВИДНОСТЬ”. Их результаты вскрывают противоречие между классической теорией категорий и когнитивно адекватной теорией категорий.

Рош и ее коллеги перенесли исследование эффектов базового уровня из когнитивной антропологии в экспериментальную парадигму когнитивной психологии. Как и Берлин, они обнаружили, что психологически наиболее важный уровень находится в середине таксономических иерархий:

Как и Хун (Н u n n, 1975), доказавший, что базовым для категорий животных является тот уровень, на котором категоризация определяется общим восприятием, ориентированным на гештальты (без привлечения анализа по дистинктивным признакам), так и Э. Рош и ее коллеги (Rosch, 1976) установили, что базовый уровень это:

— Наивысший уровень, на котором члены категорий воспринимаются по сходным общим очертаниям,

- Наивысший уровень, на котором одиночный ментальный образ может отражать всю категорию в целом.

- Наивысший уровень, на котором для взаимодействия с членами категории человек использует однородную систему действий.

— Уровень, на котором быстрее всего идентифицируются члены категории.

- Уровень, на котором используются наиболее естественные и общепринятые названия для членов категории.

— Первый уровень, который осваивается детьми.

- Первый уровень, элементы которого образуют основу словарного запаса языка.

- Уровень, включающий наиболее короткие базовые лексемы.

— Уровень, элементы которого используются в нейтральных контекстах. Например, предложение У подъезда сидит собака вполне естественно для нейтрального контекста, тогда как для понимания фраз У подъезда находится млекопитающее и У подъезда сидит гладкошерстный терьер требуется привлечение специфической информации (Cruse, 1977).

— Уровень, на котором структурируется наибольшая часть нашего знания.

Таким образом, категории обсуждаемого уровня могут считаться базовыми с четырех точек зрения:

Восприятия: внешне воспринимаемые очертания; одиночный ментальный образ; быстрая идентификация.

Функции: общая моторная программа.

Коммуникации: наиболее короткие, чаще всего используемые и контекстуально нейтральные слова, которыми в первую очередь овладевают дети; основа для усвоения словарного запаса языка.

Организации знания: на этом уровне обобщаются и хранятся свойства членов категорий.

Тот факт, что знание структурируется преимущественно на базовом уровне, был установлен следующим образом: когда испытуемых просили перечислить свойства тех или иных категорий, они могли назвать весьма ограниченный набор свойств членов категорий вышестоящих уровней (мебель, транспорт, млекопитающие); больше всего они знали о единицах базового уровня (стул, автомобиль, собака); на нижестоящем уровне (кресло-качалка, спортивный автомобиль, охотничья собака) количество информации об элементах категории по сравнению с базовым уровнем фактически не возрастало.

Почему наибольшее количество информации структурируется на одном концептуальном уровне и почему именно этот серединный уровень стал базовым? Мне представляется, что к настоящему времени наиболее убедительная гипотеза предложена в исследованиях Тверского и Хеменуэя (Tversky and Hemenwey, in press). Берлин (Berlin, Breedlove, Raven, 1974) и Хун (Hunn, 1977) предположили, что основанное на гештальтах восприятие—поверхностных характеристик объектов в целом и их частей — фундаментальная функция базового уровня. Собранные Тверским и Хеменуэем экспериментальные данные подтверждают гипотезу Берлина—Хун. Их основной вывод сводится к тому, что специфичность базового уровня определяется теми свойствами, которые ассоциируются с категорией на этом уровне, в особенности со свойствами, характеризующими части целого. Наше знание на базовом уровне организовано по оппозициям “часть—целое”. Это объясняется тем, что способ, с помощью которого мы расчленяем объект на составляющие, оказывается весьма значимым. Во-первых, части целого обычно коррелируют с функциями, и, следовательно, наше знание о функциях обычно ассоциируется со знанием о компонентах целого. Во-вторых, части определяют форму и тем самым то, как объект воспринимается и воссоздается в сознании. В-третьих, мы взаимодействуем с вещами через их компоненты, и тем самым отношение “часть — целое” играет главенствующую роль в выборе тех двигательных программ, которые могут быть использованы в материальной деятельности человека. Отсюда осознание того, что дверная ручка является не только длинной и тонкой, но и что она охватывается рукой человека. Как замечают Тверски и Хеменуэй, “Мы сидим на сиденье стула и опираемся на его спинку, мы очищаем кожуру банана и едим его мякоть”.

Тверски и Хеменуэй предположили также, что мы переносим структуру отношения “часть—целое” на события и что наше знание о событийных категориях структурируется по аналогии с организацией категорий физических объектов. Их наблюдения хорошо согласуются с выводами Лакоффа и Джонсона (см. Lakoff, Johnson, 1980), где отмечается, что событийные категории и другие абстрактные категории структурируются по метафорическому принципу на основе тех структур, которые формируются в области опыта физического взаимодействия. [...]

РЕЗЮМЕ

Основные результаты теории прототипов, ведущие к возниконовению подхода когнитивного моделирования (cognitive models approach), можно суммировать следующим образом:

— Одни категории, такие, как высокий человек или красный, градуированы; это значит, что им присущи внутренне обусловленные градации членства, нечеткие границы; эти категории имеют также центральные элементы, степень членства которых (на шкале от нуля до единицы) равна единице.

- Другие категории, такие, как птица, характеризуются четкими границами, однако внутри границ наблюдаются прототипные эффекты градационного типа — некоторые члены категории более репрезентативны, чем другие.

— В основе организации категорий не могут лежать принципы построения простых таксономических иерархий. В отличие от обычной таксономии, категории, занимающие “серединное” положение в когнитивной иерархии, являются базовыми, что подтверждается разнообразными психологическими критериями: особенностями основанного на гештальтах восприятия, способностью к созданию ментальных образов, способами двигательного взаимодействия, а также легкостью обучения, вспоминания и использования. Основная часть знания структурируется именно на этом уровне.

— Базовый уровень определяется воспринимаемой структурой “части —целого” и связанным с нею знанием о том, как функционируют части относительно целого.

— Категории объединяются в системы с контрастирующими элементами.

— Было бы ошибочным утверждать, что присущие человеку категории объективно существуют “в мире”, внешнем по отношению к человеческим существам. По крайней мере некоторые категории воплощены (embodied). Например, цветовые категории детерминированы одновременно и объективным материальным миром, и особенностями биологии человека, и человеческим мышлением, и культурными факторами. Структуры базового уровня зависят от человеческого восприятия, способности к воображению, стратегий двигательной активности и т.д.

— Для описания категорий особенно релевантны интерактивные свойства—свойства, которые могут описываться только в терминах взаимодействия человеческих существ с вещами. Прототипные члены категорий могут описываться иногда и в терминах кластеров таких интерактивных свойств. Эти кластеры функционируют как гештальты: кластер как целое психологически проще его частей.

- Прототипные эффекты, то есть асимметрия членов категории, проявляющаяся, например, в суждениях о степени репрезентативности, представляют собой внешние феномены, которые могут иметь много различных источников.

Подход когнитивного моделирования к категоризации следует рассматривать как попытку осмысления всех этих наблюдений. Он вызван к жизни следующими факторами:

- необходимостью понять, какие типы прототипных эффектов существуют и каковы их источники;

— необходимостью исследования как категорий материальных объектов, так и способов категоризации абстрактной ментальной сферы—эмоций, пространственных отношений, социальных связей, языка и т.д.;

— необходимостью эмпирического анализа сущности когнитивных моделей;

- необходимостью создания соответствующего теоретического и философского основания теории прототипов.

В тексте сохранены авторская орфография и пунктуация.