Размышления о загадках белков. Часть 2

Мне казалось, что на этом я закончил свое размышление. Однако, внутренне я не мог быть довольным. И вот в ночь с 21 на22 февраля мне приснился сон. Конечно, надо сказать, что я несколько раз читал о том, что если загрузить свой мозг, и дальше ждать прихода идеи, то, возможно, она и придет. Я, перед тем как заснуть, уже много раз рассматривал варианты развала и сборки белка. О таком подходе в архиве сайта "Методолог" за ноябрь прошлого года хранится статья М.Эпштейна "Автопортрет мысли…", в которой все это подробно изложено. Я бы эту статью и еще одну - "Мальчик на коне" держал бы все время на виду, и пока читатель сайта, не прочтет эти статьи 5 раз, он не может знакомиться с другими работами. Кое- кто скажет - "Ну, поганец, придумал!" А я думаю, это было бы здорово! Когда я проснулся, почему- то появилась мысль, что бритва Оккама может играть сдерживающую роль в научных исследованиях. Я нашел в интернете, что думают об этом принципе сейчас.

БРИТВА (или СКАЛЬПЕЛЬ) ОККАМА, принцип, выдвинутый англ. монахом, философом-номиналистом Уильямом Оккамом (Ockham, Occam; ок. 1300-1349), наиболее известный в следующей лаконичной формулировке: "Не должно множить сущее без необходимости" (т. е., положим, если прохожему на голову упал кирпич, для объяснения этого не стоит привлекать не только инопланетян, но даже и того дядю Васю, который живет за окном, именно из которого, возможно, и был "выпорхнут" тот кирпич...)

"В своем предисловии к изданию Бенер, в частности, указывает, что смысл знаменитой "бритвы Оккама" выявляется из его различных работ. Чаще всего она дана в такой формулировке: "Без необходимости не следует утверждать многое" (Pluralitas non est ponenda sine necessitate). Реже она выражена в словах "То, что можно объяснить посредством меньшего, не следует выражать посредством большего" (frustra fit per plura quod potest fieri per pauciora). Обычно приводимая историками формулировка "сущностей не следует умножать без необходимости" (Entia non sunt multiplicanda sine necessitate) в произведениях Оккама не встречается". С 1350 г. прошло не просто много времени, а бОльшая часть тысячелетия, наука прошла громадный путь и введена масса сущностей и не очень понятно, что такое необходимость. Откроем опять нашу книгу о Метанауке и вернемся к белку.

Вспомним Крамера. Мы посмотрели работу свежеизготовленного счетчика несколько минут, а он трое суток. Так может быть после развала белка его нить надо промыть, а затем подождать какое то время и она сама соберется в белок. Итак, суть сна - нить белка - живая. Где граница между живым и неживым? Если смотреть книгу дальше, то можно прочесть о том, как молодой, будущий академик Зильбер, провел красивейший эксперимент, получил загадочный результат, и не открыл вирусы. Конечно, не в укор ему, но он, по-видимому, не смог поверить, что через поры коллодиевого мешочка, могут проникать какие то мельчайшие частицы, которые переносят болезнь (Товарницкий В.Н. "Молекулы и вирусы"). Это оказались вирусы, которые после их открытия не считали живыми. Наверняка через 40 лет кто-то будет рассказывать как биологи в начале века не смогли понять механизм сборки белка и объяснят, почему не смогли. Как вы уже знаете, весь процесс состоит из трех основных стадий: разрыв связей и образование нити, целенаправленное броуновское движение нити в солевом растворе и образование "возбужденного" белка, и затем превращение этого белка либо в нормальный белок, либо возвращение к нити. Я решил посмотреть, как сейчас рассматривается броуновское движение частиц. Не нашел ничего про целенаправленное движение, но нашел сведения, которые и привожу ниже.

"Для проведения эксперимента использовался фотонный силовой микроскоп, с помощью которого удалось зарегистрировать с микросекундной частотой движения частицы и найти экспериментальное подтверждение ранее выдвинутым теориям. В результате в классическую формулу броуновского движения были внесены исправления, позволяющие ей адекватно описывать наномасштабные процессы". Хотел бы отметить, первой работой Эйнштейна, на которую обратил внимание ученый мир, была его работа по выводу формулы броуновского движения. Представляет интерес рассмотрение броуновскуго движения молекул воды на нити белка. Возможно, удары молекул воды могут приводить к сворачиванию нитей. Может кто-нибудь и посчитает этот процесс.

Расскажу с моей точки зрения интересный прием. Мне позвонил В.Герасимов и спросил, что я увидел на открытке, которую он мне послал. Когда я получил открытку, я мельком на нее посмотрел-увидел цифру 78, какую-то заплатку и дырку. Я не стал ее дотошно рассматривать, не знаю почему. Володя говорит - откройте открытку, что вы видите? Вижу 78! А если внимательно посмотреть? Вижу 18! Правильно это двойная цифра 1 и 7. Я читал ваше воспоминание, где пишете, что начали преподавать в 1946 г. т.е. вам было 18 лет. Несмотря на то, что ваш стержень железобетонный, после 18 вы наполучали много пробоин, некоторые удалось заштопать, а некоторые так и остались. Я, конечно, раскрыл рот, ничего подобного я не представлял. Дальше самое интересное. Когда ему А.Кудрявцев предложил послать мне открытку, он сказал, что надо было заранее рисовать, теперь не успеть. Прошло несколько часов, и Володя взял лист бумаги и карандаш, сел за стол, и вдруг УВИДЕЛ внутренним зрением картинку и мгновенно ее нарисовал. Он ничего не придумывал. Вот так. Мы закончили разговор, и я переключился на ТV на передачу "Линия жизни", которую вел В.Фокин-режиссер. Ему задавали довольно каверзные вопросы, например, - " Вы диктатор? Мучают ли Вас сомнения? И т.д." Фокин отвечал, как я понял, очень правдиво. - " Да, в какой то степени диктатор. Я ВИЖУ спектакль, и очень хочу, чтобы артисты сыграли так, как я его вижу! С сомнениями все в порядке - они есть и их достаточно". Несколько дней тому назад по ТV , выступала Т.Тарасова - тренер по фигурному катанию. Она сказала, что музыку она понимает только тогда, когда ее ВИДИТ! Мне рассказали, что В.Богораду, известному карикатуристу, предложили оформить одну ценную книгу. Он ответил, что пока не увидит как должна выглядеть книга, договор не подпишет. Увидел через два месяца и тогда подписал. Как же научиться видеть, как Герасимов, Фокин, Тарасова, Богорад и другие?

Я решил посмотреть в ИНТЕРНЕТе, а как собираются ДНК из нуклеотидов? "Свободные одиночные нити ДНК обладают способностью сплетаться с другими нитями. Специалисты называют их липкими концами (sticky ends). (Что такое ЛИПКИЕ КОНЦЫ?) Изготовленные из ДНК перекрестия, будучи помещены в раствор, соединяются между собой липкими концами без всяких дополнительных усилий. Нужно только, чтобы на двух нитях последовательности нуклеотидов были взаимно дополнительными"

А вот как представляют процесс деления клетки. "Такой "возможный механизм копирования" определен структурой ДНК. Когда клетка приступает к делению и необходима дополнительная ДНК для дочерних клеток, ферменты начинают "расстегивать" лестницу ДНК, как застежку-"молнию", обнажая индивидуальные основания. Другие ферменты присоединяют (КАК?) соответствующие основания, находящиеся в окружающей жидкой среде, к парным "обнажившимся" основаниям - А к Т, Г к Ц и т. д. В результате на каждой из двух разошедшихся цепей ДНК достраивается соответствующая ей цепь из компонентов окружающей среды, и исходная молекула дает начало двум двойным спиралям".

Точно так же, как каждое великое открытие основано на работе предшественников, оно дает начало новым плодотворным исследованиям, поскольку ученые используют полученную информацию для движения вперед. Можно сказать, что открытие двойной спирали дало толчок последующему полувековому развитию молекулярной биологии, завершившемуся успешным осуществлением проекта "Геном человека".

См. также:

1663, 1839	Клеточная теория
1854	Катализаторы и ферменты
1865	Законы Менделя
1908	Закон Харди-Вайнберга
1920-е	Дрейф генов
начало 1960-х	Родственный отбор
1960-е	Стволовые клетки
1970-е	Молекулярные часы
1995	Клонирование
2000	Проект "Геном человека" ПРОЧТИТЕ.

Можно предположить, что открытие загадки белка даст мощный толчок для развития молекулярной биологии, но, я не понимаю, почему биологи не пытаются привлекать для объяснения различных процессов волновую генетику П.Горяева?

А.Захаров прислал мне сайт на котором интересная статья, концовку которой я привожу.

"Анализ проблемы эволюции биосферы по мере накопления фактов и в соответствии с законом Менделя показывает, что трансформация вида в ходе естественного отбора или селекции может приводить к выведению новых сортов или пород, но изменить вид не может. Видообразование в истории биосферы отражается скачком как следствие глобальных катаклизмов, обусловленных внеземным воздействием при движении Солнца вокруг ядра Галактики.

Эволюционная направленность выражается почти катастрофическим исчезновением многих таксонов и нарождением других биоценозов в обновленном видовом составе. В этом и заключалась правда Ж. Кювье". Мне, из этого доклада, представляется, что все живое, а возможно и белки, имеют связь с воздействием Солнца.

Очевидно, что в первой книге по Метанауке, я думаю, что она будет посвящена Г.Лейбницу, не будет стройной структуры, алгоритма, а будет собран набор наиболее известных приемов и примеров, не только помогающих, но и вдохновляющих решателя на открытие истин. Я думал, что закончил свои размышления, как вдруг ко мне пришли гости и принесли мне мою книгу, при виде которой на меня нахлынула волна радости, как будто я встретил хорошего друга. Я рад был и гостям, так что вечер прошел очень приятно. Когда я остался один я сразу открыл книгу на любимой статье и стал ее читать. Я длительное время подписывался на журнал "Химия и жизнь" и когда редакция выпустила книгу "Мастеровые науки" автора В.Полищука, то сразу ее приобрел. Я не знаю, сколько сил затратил Полищук на ее пробивание, но она вышла, и стала для меня как "Овод" в молодости. Тот, кто когда-нибудь, писал и издавал хотя бы одну книгу, знает, сколько на это требуется сил! Моя благодарность Валерию Романовичу Полищуку безмерна. Он в этой книге написал 11 рассказов об мастеровых ученых, но меня поразил самый последний "Он может стать знаменитым", посвященный Леониду Леонидовичу Морозову. Могу только сказать, что Л.Морозов занимался и белками тоже. Он защитил обе диссертации, в 1975г. и 1979г. посвященные одной теме - "Поведение асимметричных систем в симметричной среде" и "Химическая физика асимметричных систем". Он глубоко чтил Л.Пастера, чем для меня также дорог. Мне очень хотелось бы, чтобы Вы, читатель, прочли про Морозова - это удивительный человек и ученый, а автор этого рассказа блестящий, я не могу найти более достойного слова, писатель В.Полищук! Этот рассказ достоин того, чтобы его содержание по частям выставили несколько сайтов. Попробуем попросить поддержать эту идею "Методолог". Но я не могу не привести одну главку, чтобы Вы читатель почувствовали весь блеск и аромат этого рассказа.

"Письма до востребования": "Дряхлый автомобиль своенравен, как дикая природа: его взаимоотношения с хозяином полны тихого противоборства. То показательным паинькой он пробегает сотни верст по совершенно непотребной щебенке, то вдруг застывает, как монумент, посреди четырехрядного проспекта в самое неподходящее время - когда Леня любезно вызовется подвезти кого-нибудь из коллег от Института до метро. Пешего ходу там минут пятнадцать, но жестяной упрямец - это владелец знает совершенно точно -ранее чем через полчаса с места не двинется: ревнив, так и норовит вогнать своего наездника в краску… Тысячу с лишним верст от Москвы до намеченного прибалтийского городка "москвичок", вопреки всем опасениям, одолевает без единого сбоя, и через два дня свары в подвале, босоногий, плотный блондин в брезентовой штормовке уже шагает по прохладной деревянной дорожке между дюн, опутанных ради закрепления песка изящными низенькими плетнями. Сосны с разлохмаченными, как на японских гравюрах, кронами торчат под углом к горизонту, указывая своим наклоном вечное направление не утихающих здесь ветров: серая неприветливая вода, до самого горизонта разрисованная грядками волн, открывается внезапно за очередной заросшей вереском возвышенностью. Не замечая черного шара на вышке, означающего запрет на купание, он наскоро раздевается и кидается в недобрый мутный прибой, норовящий опрокинуть, растереть о песок, исторгнуть инородное тело: отплывает на полсотни метров, забывая ощутить холод, а потом возвращается к притихшей машине. И через минуту уже не помнит, плавал он только что или слонялся по безлюдному пляжу. Память, действующая все же под корой неприятного оцепенения, подсказывает, что к вечеру надо быть в местной столице, встречать поезд, на котором подъедет жена. Превратить этот сигнал в действие трудно, но Лене все же удается натянуть ботинки и запустить мотор который (это он удивленно отмечает уголком сознания) снова врубается безотказно.

Езда до столицы - час с небольшим, дальних концов в этих замечательных краях не бывает. Доехав, он некоторое время кружит по древним извилистым улочкам, потом причаливает на углу к тротуару, - и ловит себя на том, что он остановился не случайно. Притягивает его что-то, какой-то не сразу различимый знак. Леня разглядывает с пристрастием небольшую, в полметра ростом статую, заключенную неведомо когда жившим резчиком в угольную нишу, - и ощущает, как начинает рассеиваться пелена оцепенения. Этот каменный парень, стерегущий старинный дом, должен натолкнуть на какую-то существенную мысль. Такое же предчувствие, похожее на беспокойство, которое будто бы испытывают перед землетрясением кошки, уже посещало его - в тот момент, когда Э.И. обронил слово "упорядоченность" и теперь, быстро обогащаясь внутренним опытом, наш герой понимает, что сейчас мысль явится, всплывёт из подсознания - и упускать её нельзя…

С внезапной лёгкостью он осознал: улыбчивый страж в долгополой асимметричной хламиде (местные жители, небось, его давно в упор не видят) поставлен здесь специально для него, Леонида Леонидовича. Он ждёт 200 или 300 лет, чтобы поверх барьеров времени, через головы бургомистров, советников, цензоров и прочего крапивного семени, живущего надзором и недоверием, передать ему озороватую мудрость своего создателя. Даже те человеческие прозрения и вымыслы, что не были оценены вовремя, могут прорываться, прорастать сквозь бетон непонимания, перетекать в будущее без потерь так, будто нашей цивилизации свойственно некая информационная сверхпроводимость. Ведь что все мы, в сущности, пишем, вырезаем, ваяем, как не письма до востребования, которые ждут своего адресата, когда годами, когда и веками, и лишь малая часть посланий дожидается его, неведомого…

Под этой всплывшей откуда-то ясностью прорезается другой - конкретный, деловой пласт. Замаячил в памяти некий текст, который - ну как же! - довелось когда-то читать по-французски, не особенно вникая, потому что он был задан лишь для упражнения в языке. История об остроглазом, весёлом храбреце чуть ли не со студенческого возраста, который поставил один или два несложных опыта - и с истинно галльским озорством перевернул ими мировую науку. Слова этого человека следовало отыскать немедленно, восстановить в точности…

Леня вновь ныряет в кабину и, теперь уже твёрдо зная чего ищет, правит к ближайшему милиционеру. Обстоятельно выспрашивает дорогу - и спустя минут двадцать тормозит около новенького сооружения яркого кирпича под крутой черепичной крышей (умеют, чёрт возьми, здесь строить; самые, что ни есть казённые здания стоят, как картинки) ворвавшись внутрь, он повергает медлительную барышню в недоумение, которое, впрочем, длится недолго. Через полминуты она невозмутимо, не поднимаясь со стула, протягивает руку к полке… Откуда здесь, в рядовой читальне, это не очень-то распространённое учёноё издание, да вдобавок в русском переводе? Кто его знает. В библиотечном деле случаются свои флуктуации. "Если мы будем рассматривать форму и повторение идентичных частей в каких-либо материальных предметах, то мы сразу же увидим, что все эти предметы можно разделить на два больших класса, характеризующиеся следующими свойствами: одни, расположенные перед зеркалом, дают изображение, которое может быть с ними совмещено; изображение же других не может быть совмещено, несмотря на то, что оно в точности воспроизводит все их детали".

Человеку, который писал, а, вернее, произносил эти слова, было 38 лет, но речь шла о делах давно исполненных. В 1860 году Луи Пастер, профессор, признанное светило, выступал перед любознательными парижанами с публичной лекцией - не гнушаясь низкого жанра, рассказывал о мыслях, впервые посетивших его ещё в юности. Тогда он, никому неведомый сын отставного солдата, прилежно высиживал лекции в "Эколь-нормаль", прихватывая иные ещё и в Сорбонне, да вдобавок находя время для самостоятельных опытов.

Кто разрешил ему эти опыты, кто стоял за спиной, надзирая, как бы новичок чего не накуролесил? Никто. Кому адресовались его речи, на первый взгляд незатейливые, а на самом деле изысканно отточенные, как-то издавна принято в его отчестве (это проглядывало сквозь все шероховатости неискусного перевода)? Любому, что не откажется слушать, - и все же, угадывалось, ещё кому-то, может быть, тому, кто родится в другом столетии. "…Было бы весьма удивительно, если бы природа, столь многообразная в своих проявлениях, не позволила нам обнаружить в группах атомов сложных молекул эти два типа, на которые распадаются все материальные предметы…"

Что это - максима, сочинённая задним числом, или изначальная точка, предвзятая идея? Юный фантазёр ухитрился замесить в одной квашне кристаллографию с физикой, химию с биологией - и выпечь новое знание, которое не мог предугадать никто".

На этом я наконец заканчиваю, и хочу поблагодарить Диму Ухлинова за помощь в работе - обсуждении и печатании "Письма до востребования".