Продолжение разговора об особенностях тризовского подхода... Часть 1

ПРОДОЛЖЕНИЕ РАЗГОВОРА ОБ ОСОБЕННОСТЯХ ТРИЗОВСКОГО ПОДХОДА  К АНАЛИЗУ ОБЪЕКТОВ И СИТУАЦИЙ  

А ТАКЖЕ

О ТАКОЙ УНИВЕРСАЛЬНОЙ МОДЕЛИ  ТЕХНИЧЕСКИХ ОБЪЕКТОВ, КАК «ПОЛНАЯ СЕТЬ»

©Ключ В.Е.

 

Изобретательские задачи возникают в самых разных сферах и видах деятельности, в том числе: и в сфере искусства, и в сфере науки, и в сфере образования, и в социальном управлении, и в инженерии (а в инженерии: и при проектировании, и при конструировании вещей, и при прогнозировании их будущего) и т.д. Так что, следуя своему названию,  ТРИЗ (теория решения изобретательских задач) призвана захватывать (описывать-исследовать)  всё-всё это изобретательское пространство.

Но такая широта (всеохватность)   ТРИЗа создает большие проблемы:

  • как при определении места этой теории (как направления познания) в общем спектре направлений человеческого познающего поиска,
  • так и при определении  собственно тризовского тезауруса, т.е. при определении  той совокупности знаний и умений,  владение которыми позволяет идентифицировать (квалифицировать) того или иного разработчика, как разработчика-тризовца.

Пока был жив  основатель этой теории, Г.С. Альтшуллер,  решения:

  • и по проблемам  выбора направлений тризовских исследований,
  • и по вопросам оценки уровня  «тризовости» исследований его учеников и последователей, 

принимались им самим, причем, они принимались:

  • далеко не всегда, исходя из какой-то ясной логики, из продуманных и четко сформулированных и выложенных на бумагу критериев и посылок (ведь все это тогда только начинало нарабатываться),
  • а чаще всего,  исходя из своей интуиции.

И сейчас уже ясно, что в своем большинстве эти решения для того периода были достаточно адекватны (хотя и  принимались  часто из интуитивных соображений).   А адекватны они были потому, что  изюминка (ядро) ТРИЗа органично «взрастилась»  в самом Г.С. по ходу осмысления-развертывания им своего гениального первоначального замысла (его исходной идеи на счет того, что творчество (делание изобретений) – не чудо, а потому –  познаваемо и потому же, познавая его особенности, ему можно обучаться, можно, обучаясь, повышать свои природные творческие способности).

К слову, он и свою тризовскую интуицию  в себе органично взрастил постоянной проверкой  «изобретательской» силы-мощи творимых тризовских инструментов на практике. А собственная его практика была богата и разнообразна. Ведь  Г.С. был редкостным сочетанием, не только мыслителя, но: и выдающегося писателя, и выдающегося инженера, и замечательного педагога (т.е. сам он успешно занимался: и философским, и техническим, и  художественным творчеством, а также обучением творчеству). Так что он  очень хорошо чувствовал широту и всеохватность  этой теории, им замысленной и развиваемой. И потому   он стимулировал-поощрял  развитие ТРИЗа по всем направлениям познания (познания такого феномена, присущего на Земле только людям, как изобретательство (и шире –  творчество)). 

А вот его смерть  перевела ситуацию в ТРИЗе (точнее, ситуацию в созданном им сообществе своих учеников-последователей) в совсем другое состояние. Ведь вместе с ним ушел и «сидевший» в нем механизм  эффективного решения проблем, связанных с трансляцией и развитием той самой (всеохватной, т.е. охватывающей все виды творчества и потому общеметодологической) изюминки-ядра ТРИЗа. А ведь именно оно, это самое общеметодологическое ядро (изюминка) ТРИЗа:   

  • определяя-задавая собой   специфику ТРИЗа, как особого направления познающего поиска,
  • одновременно питает-обеспечивает и его «силу-мощь». 

И в теперешнем (после смерти Г.С.)  состоянии ТРИЗа (в нынешнем состоянии движения приверженцев-сторонников этой теории, движения их «теоретической мысли») наиболее тревожно следующее. Многие тризовские теоретики:

  • занимаясь развитием  прикладных аспектов   ТРИЗа, да еще только  в области технического творчества,
  • очень слабо озабочены теми   проблемами, которые в свое время постоянно удерживал в сфере своего внимания Г.С., а именно, очень слабо озабочены проблемами  промысливания, описания и  развития того самого  «всеохватного» (общеметодологического) тризовского ядра («изюминки» ТРИЗа).

А это приводит к тому, что    ТРИЗ, как особое и очень продуктивное направление познающего поиска, начинает хиреть, так что со временем ТРИЗ  может действительно превратиться  из развивающейся и продуктивной теории творчества в рядовую и закостенелую методику.

Читатель имеет вполне законный резон тут же спросить:

  • и про то,  вправе ли я  вообще делать такие заявления,
  • и про то,  на что конкретное опирается это мое заявление. 

На счет своего права я могу сказать следующее. Я воспринимаю эту  нынешнюю угрозу-тенденцию  в ТРИЗе, возможно, куда острее других тризовцев потому, что в силу своих жизненных обстоятельств много взаимодействовал и дискутировал с представителями других направлений системного подхода[1]. И по ходу этих многолетних(!) и очень упорных дискуссий для меня стали   куда более выкристаллизованными  и ясными:

  • и сущностные особенности «всего» системного подхода (его, так сказать, методология, совокупность его исходных и базовых (причем, смыслово между собой связанных-согласованных!!) категорийных понятий),
  • и специфика ТРИЗа, как одной из составляющих: и системного движения, и этой методологии.

А на счет того конкретного, на основе чего я окончательно убедился в такой для ТРИЗа угрозе-опасности, то это произошло следующим образом. В  последние годы ряд тризовских исследователей организовали проведение очень полезных тризовских конференций, названных «Саммитами МАТРИЗ». Так вот, знакомясь с материалами этих Саммитов,  я пришел к тому выводу, что ее участники  в своих исследованиях (если иметь в виду не столько  названия исследовательских  тем, сколько их смысловую направленность[2]):

  • с одной стороны,  все-таки значимо «сужают» то изобретательское  поле, которое должно охватываться ТРИЗом, как теорией изобретательства,
  • а с другой стороны, слишком уж большое предпочтение  отдают традиционным подходам в познающем поиске, 

а говоря точнее, они:

  • слишком уж привержены  традиционному рационализму,
  • а также не достаточно используют достижения системного подхода в познании человека и мира,

тем самым, постепенно предают забвению то самое, пестовавшееся и развиваемое Г.С. Альтшуллером, тризовское ядро.

Итак, поскольку речь, по сути, идет о будущем ТРИЗа, то это  не могло оставить меня равнодушным. Вот почему я разместил в последние годы на сайте Методолог ряд своих статей, общая цель которых:

  • с одной стороны,  напоминать про   тот масштаб посягательств-дерзаний, который был заложен в ТРИЗ ее основателем, Г.С. Альтшуллером,
  • а с другой стороны,   изложить свое видение тех или иных   аспектов-проблем: как «идентификации» ТРИЗа, так и ее развития. 

Причем,  чтобы не зависать  в своих статьях  в пространстве «чистого» («голого») теоретизирования и неизбежного при этом смыслового выхолащивания обсуждаемых проблем, я свои соображения относительно «идентификации» и развития ТРИЗа всегда сопровождаю примерами разрешения той или иной, стоящей перед тризовцами,  проблемной конкретики. А саму эту проблемную конкретику я стараюсь выбирать, ориентируясь на то, что именно на данный момент на сайте Методолог и на Саммитах МАТРИЗ  обсуждается.

Теперь (т.е. после такого общего пояснения своих мотивов и целей) можно уточнить, что  данная статья  является  непосредственным продолжением  самой  последней моей статьи («Особенности тризовского подхода к описанию (анализу) устроения (структуры) технических объектов»), размещенной на сайте Методолог[3]. И  эта статья тоже, как и предыдущие, будет содержать две  составляющие:

  • одна составляющая –  чисто  теоретическая,
  • другая, так сказать, более прикладная, представляющая собой конкретизацию-технологизацию тех соображений, которые были высказаны в «теоретической»  составляющей.

Общетеоретическая  составляющая данной статьи – продолжение начатого  в моей предыдущей  статье разговора про то, в чем заключается специфика ТРИЗа, как  теории изобретательства. Причем, напоминаю, что в той статье эта  специфика обсуждалась  «не вообще», а путем обсуждения того, какие подходы к «изобретательству», к «деланию» изобретений   предлагает ТРИЗ  применительно к инженерии (предлагает разработчикам вещей, технических объектов).   

Другая составляющая (прикладная-технологическая) – иллюстрирует-поясняет  продуктивность высказанных соображений о специфике ТРИЗа (о ее месте в познании, о ее целях и методах) на примере  введения  и использования (как инструмента анализа-описания особенностей мира техники)  такой новой для ТРИЗа и    универсальной для вещей – средств деятельности модели технических объектов, которую я называю    «полная Сеть».  

Как будет в этой  статье показано,  использование   модели «полная Сеть», причем,  ее использование  совместно(!):

  • с той модификацией известной тризовской модели под именем «полная ТС»,  которая предложена  в моей предыдущей статье,
  • а также с тризовским  представлением об  ИТС, –

позволяет продуктивно решать (применительно к миру техники)  многие из тех изобретательских, прогностических, да и проектировочных задач, к решению которых тризовцы до этого не очень-то  знали, как подступиться.   

 

***

ЗАМЕЧАНИЕ

Заранее хочу предупредить, что  речь в данной статье идет про очень сложные и проблемные темы. Так что она  – не для легкого чтения.

Чтобы как следует вникнуть в обсуждаемую в статье  (и, считаю, очень злободневную и очень значимую для тризовцев!) проблематику, приходится при  чтении статьи неоднократно возвращаться чуть ли не к самому ее началу и снова разбираться в уже прочитанном.  

Но все это,  я уверен, окупается тем новым знанием, которое читатель в итоге такого нелегкого  чтения приобретает (приобретает, даже в том случае, если он не(!) согласен со сказанным, но прочел статью вдумчиво). 

***

 

1. ТРИЗ, ЭТО ЧТО: ОСОБОЕ ОБЩЕМЕТОДОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ ПОЗНАНИЯ ИЛИ ЛИШЬ ОДНА ИЗ МЕТОДИК ТВОРЧЕСТВА?

 

С одной стороны, место ТРИЗа в познании вроде бы задано самим своим названием: теория делания изобретений. А с другой стороны,   вопрос  о том, в чем именно заключается специфика и место ТРИЗа в общем множестве направлений современного познающего поиска, – вопрос проблемный. Он проблемен не столько из-за разноголосицы мнений на этот счет у самих тризовцев, сколько из-за отсутствия таких описаний-классификаций всего множества направлений современного человеческого познания, которые позволяли бы ответить  на этот вопрос (т.е. он проблемен из-за отсутствия продуктивных для разработчиков общеметодологических описаний современных направлений познания людьми себя и мира).

В то же время, ответ на этот вопрос  очень важен:

  • не только для, так сказать, самоосознания (для самоидентификации) нас, как тризовцев,
  • но  и для развития ТРИЗа (развития средств-методов этой теории).

Повторяю,   проблема  идентификации ТРИЗа  – проблема очень не простая, выходящая на острие вековечных мировоззренческих споров, касающихся особенностей человеческого  познания себя и мира.  И потому я ее в своих статьях, размещенных на сайте Методолог, обсуждал  с разных сторон (так сказать, под разными   углами зрения). В данной статье я буду отстаивать и развертывать то свое  утверждение,  что ТРИЗ есть системно-общеметодологическое(!) направление познания (причем, известны и другие, тоже системно-общеметодологические, направления познания).

 

***

ЗАМЕЧАНИЕ

Сразу хочу заметить, что: 

  • и методология, как раздел философии (различные общеметодологические направления-школы),
  • и та новая (сейчас только становящаяся) методология, которую я обозначаю, как   общая методология системного подхода, –

не есть некие, пусть и  междисциплинарные, но тоже, так сказать, обычные (рядовые)  научные  дисциплины. Иными словами, абсолютно неверно считать, что общая методология, как исследовательское направление,  находится в одном ряду с  множеством так называемых предметных научных дисциплин.  Отнюдь. Общая методология (любое направление-ветвь познания, сюда относимое) –  есть направление познающего поиска НАДдисциплинарное, НАДпредметное, ОБЩЕмировоззренческое.

А складывающаяся сейчас  общая  методология системного подхода (одной из составляющих которой является ТРИЗ), отличается  тем, что она –  есть такое направление познания, которое:

  • закладывает основы принципиально нового и гораздо более продуктивного  светского рационализма,
  • тем самым, закладывает фундамент (точнее, исходные концепты и лоции) для  выстраивания светских и продуктивных ответов на те современные (да и будущие) угрозы и вызовы,  на которые не в силах ответить традиционный светский рационализм.

***

 

После сказанного в примечании  уже можно следующим образом  зафиксировать  место-адрес ТРИЗа, как направления познания себя и мира (его места среди других направлений познания):

  • а) ТРИЗ  –  одно из общеметодологических и системных направлений-школ  познающего поиска,
  • б) отличается это направление  от других, тоже общеметодологических, направлений тем, что оно  занято поиском и выстраиванием («добычей») таких знаний, таких правил и умений, которые помогают найти выход из  любых проблемных ситуаций. 

Поскольку о том, что такое проблемные ситуации, речь еще не шла, то я сразу же  поясню, что проблемные (т.е. критическиевнекультурные, непонятные и т.п.) ситуации, это такие  ситуации:

  • разрешить которые невозможно с помощью уже(!) имеющихся у человечества  (или у данного лица) знаний и умений,
  • иными словами,  для «выхода» из  которых необходимо сделать изобретение, необходимо сотворить что-то совсем новое, новую придумку

Приведенным сейчас определением специфики и места ТРИЗа, как я полагаю, именно тризовская тематика-проблематика захватывается во всей ее широте и всеохватности (да и собственно весь комплекс уже добытых в ТРИЗе знаний-правил-умений тоже  этим определением захватывается).  Тем самым, такое  определение направленности (и места) ТРИЗа в общем познающем поиске человечества, на мой взгляд,  наиболее адекватно отвечает гениальному замыслу Г.С. Альтшуллера,  основателя этой теории.

Еще раз сказанное повторю.   ТРИЗ – это именно  общеметодологическое (т.е.: и надпредметное, и системно-комплексное) направление познания, а не просто одна из многих методик[4] творчества, как считают не только разные тризовские недоброжелатели, но и его доброжелатели, и даже, к  великому сожалению,   так считают  и некоторые тризовцы.

А все-таки, почему не допустимо (прежде всего, для тризовцев!) считать ТРИЗ просто одной из методик творчества? Отвечая на этот вопрос,   достаточно    спросить себя: что, кроме погружения в мелкотемье,  кроме бездумного транжирства прежних блестящих достижений, наконец, кроме  потери собственного лица, такое приниженное (и чисто потребительское) понимание  тризовских целей и задач дает[5]?   

Но и помимо такого рода соображений, достаточно убедительных, есть и масса других аргументов. Один из них следующий. Только исходя из понимания ТРИЗа, как такого общеметодологического направления познания, которое занято изучением особенностей «делания» любых изобретений (тем самым, и особенностей творчества), можно объяснить:

  • наличие   в ТРИЗе столь разнохарактерных ветвей-направлений исследований-поисков,
  • тем самым, наличие в ней столь вроде бы совсем разноплановых  знаний,  добытых в этих поисковых направлениях.

Этот мой аргумент –  не очень-то очевидный, но очень весомый. И потому я его сейчас достаточно подробно разверну. При этом я не ограничусь:

  • ни указанием на тот факт, что многие найденные в ТРИЗе правила-умения по деланию изобретений в мире техники эффективны не только в инженерии,
  • ни ссылкой на то, что уже имеются  продуктивные тризовские исследования особенностей делания изобретений в гуманитарных сферах Д.,

хотя и все это тоже подтверждает широту и общность притязаний ТРИЗа, как теории любого «изобретательства». Я сейчас  наличие  разноплановости у знаний, добытых в ТРИЗе, а точнее, необходимость «добывания-поиска» в ТРИЗе столь разнохарактерных знаний,  обосную, так сказать, теоретически

Для начала поясню, какие именно разнохарактерные направления исследований-поисков я имею в виду.

Одно направление,  это:

  • поиск сущностных особенностей  собственно процессов  делания изобретений, 
  • исследование-описание особенностей   того, как человек творит,  с помощью каких приемов, способов, методов он создает изобретения-придумки.

К слову, это направление было четко замыслено-сформулировано впервые как раз  Г.С. Альтшуллером (сформулировано им, как  необходимость создания теории творения-изобретательства). И им же (вместе с учениками) оно начало очень интенсивно разрабатываться.

  Второе направление, это:

  •  исследование-описание наиболее сущностных  особенностей (подчеркиваю: наиболее(!) сущностных особенностей) результатов творчества,

другими словами, второе направление, это – исследование-описание сущностных особенностей:

  • как уже «добытых» (и описанных, ставших нашими знаниями) изобретений-придумок,
  • так и еще только добываемых изобретений-придумок.    

Теперь пойдем дальше. То, что ТРИЗ, как направление познания,  должен заниматься первым направлением, не вызывает сомнений. Вопрос  здесь в другом. В   настоящее время наличествует много исследовательских направлений, занимающихся этим же, т.е. занимающихся  исследованиями процессов творения-творчества. Где же здесь  место ТРИЗа, как особости, т.е. как исследовательского направления, отличающегося от других: и своими целями-задачами,  и своими методами-способами (своим понятийным арсеналом и пр.?

Ответить на этот вопрос легко. Легко потому, что  если кто в этом направлении и движется, то и он не пытается разрешить здесь самые «коренные» проблемы, а ограничивается анализом-описанием тех или иных частностей (правда, очень часто  эти свои результаты провозглашает, как «самые-самые»!). А фундаментально (т.е.: и системно-сущностно, и деятельностно) к изучению такого, чисто человеческого феномена, как творение-творчество, подошли   только в ТРИЗе.  О том «коренном» в познании творчества, что отличает   здесь ТРИЗ, я уже не раз говорил в своих статьях, размещенных на сайте Методолог. Поэтому   лишь коротко об этом напомню.  Изюминка (особость и значимость) тризовских исследований процессов творчества-творения заключается  в том, что эти исследования есть, по своей сути,  исследования-описания механики творения-творчества (исследование-описание тех механизмов, тех конфигураций действующих-творящих сил-факторов, с помощью которых творение-творчество происходит).

К слову, такие исследования очень сложны. Их сложность  в том, что:

  • хотя  механика творения-творчества есть  механика процессов, происходящих не непонятно где, а здесь, в наших головах (в тех информационных организованностях, которые мы обозначаем, как психика-сознание),
  • но в то же самое время эта механика для нас (для того же  сознания, сидящего в той же голове) –

не зрима,  не явлена, скрыта (мы просто  творим, благодаря естественно-природному наличию-взращиванию  в нас такой механики).  И потому:

  • для людей акты-явления  творения-творчества   – таинственны,
  • о том, как именно происходят процессы творения-творчества, циркулирует среди людей множество мифов и фантазий. 

А тризовская очень продуктивная  находка, тризовский  ключик к раскрытию особенностей механики творения-творчества,  заключается в той революционной мысли (пусть очень уж  явно и не обозначенной, но все же постоянно Г.С. Альтшуллером в своих высказываниях подразумеваемой),  что только методологически(!!) (а вовсе   не «психологически» или «физиологически», «физически-химически» и пр.) исследуя множество уже произошедших творческих актов, удается  уловить типовые-типичные приемы создания новых придумок. Ну а затем:

  • можно, с одной стороны, обучать таким приемам разработчиков (заодно: и отбраковывая приемы не эффективные, и  выстраивая особую дидактику (педагогику) обучения ТРИЗу,  обучения умениям творить),
  • а с другой стороны, можно с помощью  методологического теоретизирования: и постигать-описывать механику (механизмы) творения-творчества, и находить пути интенсификации, пути повышения силы-мощности  творения-творчества.

На таком (т.е. тризовском)  пути исследований творчества уже  получено много выдающихся результатов, найдено много инструментов, интенсифицирующих творчество людей. В том числе, это: 

  • и приемы и стандарты решения изобретательских задач,
  • и АРИЗ,  и тризовский ФСА, и диверсионный анализ,
  • и приемы РТВ,
  • и  такие тризовские операторы, как: СО, РВС, ММЧ, и т.д.

Причем, многие из них – инструменты  общеметодологические, т.е. они применимы и эффективны (после совсем небольшой их смысловой корректировки) в самых разных видах Д.!

Теперь обратимся ко второму направлению познающих поисков человечества (т.е. к исследованию-познанию  сущностных особенностей продуктов творчества). В этой области познания ситуация несколько другая. Здесь  в   настоящее время наличествует много очень серьезных и авторитетных  направлений, тоже занимающихся исследованием (поиском-нахождением)   типовых и сущностных особенностей продуктов творчества. Так где же здесь место ТРИЗа, как особого направления, т.е. как направления, отличающегося от других: и своими целями-задачами,  и своими методами (своим понятийным арсеналом и пр.)?

Чтобы найти ответ, давайте  спросим себя:  а почему приходится  и в ТРИЗе  заниматься, помимо исследований процессов делания изобретений, еще и  таким   направлением исследований?

Фактор, подталкивающий тризовцев заниматься таким направлением исследований, заключается   вот в чем. Чтобы что-то успешно придумывать-изобретать, надо уметь ориентироваться в сфере уже придуманного,  в сфере  уже полученных (и затем транслируемых в сменяющихся  поколениях людей) творческих продуктов (знаний-умений). 

А как в  мире (в огромном океане) уже накопленных человечеством продуктов творчества ориентироваться, если этот мир постоянно и стремительно людьми же изменяется-развивается? Для этого   необходимо выстраивать своего рода карты и лоции, компасы и путеводители, иными словами, необходимо в этом все растущем  и переменчивом  океане (океане накапливаемых  знаний и  умений, в том числе,  и нарастающих умений анализировать то, как мы получаем-сочиняем  новые знания-умения) все-таки находить:

  • некие постоянства, инварианты,
  • некие неизменные и путеводные ориентиры.

В самом простом случае это означает переход от «наблюдательского» описания обнаруженных нами событий-фактов, к их непосредственным обобщениям.  Но этого оказывается недостаточно,  приходится (для нахождения подобных постоянств и ориентиров) переходить ко все более «глубоким» обобщениям.

К слову, философы о такого рода поисках говорят:

  • и  как о поиске  тех или иных  сущностей
  • и как о выстраивании тех или иных  категорийзаконов,
  • и как о выстраивании тех или иных  онтологий и т.п.

Собственно, все это и имеет место в человеческом познающем поиске. Вот почему он  предстает перед нами в виде огромного множества своих направлений:

  • хотя и отличающихся друг от друга как своей предметностью, так и масштабом (уровнем общности) рассмотрения предметов и явлений,
  • но при всем при этом: и в чем-то «перекрещивающихся», и в чем-то взаимодействующих.

При этом наивысшая общность рассмотрения достигается  уже не столько в науках, сколько в мировоззренческих (философских и общеметодологических) направлениях познания. Именно там идет строительство:

  • и исходно-базовых категорийзаконов и т.п.,
  • и исходно-базовых онтологий, принципов, первокачеств-первоначал.

Попутно замечу, что  все это, т.е. все такого рода поиски – тоже есть творчество, а получаемые там результаты тоже есть продукты творчества.

Итак, зафиксируем: поиском сущностных особенностей продуктов творчества  занимаются практически все направления познания.

Так зачем все-таки ТРИЗу тоже этим надо заниматься, почему  просто не   воспользоваться «чужими» наработками? Какими-то наработками ТРИЗ пользуется. Но далеко не всеми. Многие наработки вообще предназначены для других целей и задач, а те, что все-таки имеют отношение к процессам творчества, для ТРИЗа не продуктивны:

  • одни –  из-за предметности рассмотрения,
  • другие – хотя и имеют общепредметный уровень рассмотрения, но не продуктивны из-за той  общеметодологической основы, на которой они базируются.

Чуть поясню сейчас сказанное.

Скованность-узость, проистекающая из-за предметности рассмотрения, не дает возможности стратегического видения, видения сущностей (образно выражаясь, предметность рассмотрения не дает возможности  видеть лес,  видятся только отдельные деревья (а то и только отдельные ветки). 

А что касается  той общеметодологической основы, на которую все они опираются,  то ее  заложил еще Платон, и она, по своей сути:

  • основа – теистическая
  • и потому – все больше «пробуксовывающая» при ее использовании в анализе  все более усложняющихся реалий современного мира людей. 

Вообще-то,  разговор о том, почему такая основа пробуксовывает, – разговор сложнейший.  Здесь приходится по-новому, с системных позиций, разбираться в тех, самых изначальных принципах, на которых выстраивается наши (т.е. людей) рациональные (понятийно-логические) объяснения  всего и вся. К примеру, тут приходится по-новому разбираться:

  • и в том, что логично и что не логично, да и вообще, что такое логика, рационализм и т.п.,
  • и в том, что такое адекватность, истина и ложь и т.д.,

а всему этому разбирательству в этой статье не место.  Так что здесь ограничусь только следующей констатацией.  

Получаемые на традиционных (на «платоновской» основе) путях познания  инструменты мышления (идеи, категориальные понятия, критерии и пр.) в большей своей части мало продуктивны для разработчиков (тем более, для изобретателей). Вот и приходилось  тризовцам  самим  нарабатывать надежные  путеводные ориентиры, компасы и путеводители. Причем, приходилось здесь продвигаться, так сказать, ощупью, поскольку методология системного подхода, закладывающая основы новой светской рациональности, и открывающая, в том числе, новые и куда более продуктивные пути: 

  • в поиске таких ориентиров,
  • в  поиске  сущностных особенностей продуктов творчества,
  • тем самым, в  поиске сущностных особенностей  объектов  материальной и духовной культуры человечества[6], –   

складывалась как раз по ходу:

  • и тризовского  поиска,
  • и поиска других общеметодологических школ.

Конечно, сейчас достижений в методологии системного подхода куда больше, так что ТРИЗу там есть чем воспользоваться. И я в своих статьях об этом не раз говорил. Да и в этой статье об этом еще буду говорить. А пока давайте по поводу методологии системного подхода зафиксируем следующее.

 Во-первых, эту методологию отличает от «платоновской»:

  • с одной стороны, тотальная(!) светскость,
  • а с другой стороны, и  комплексность-системность  и «надпредметность-рефлексивность»

рассмотрения объектов и ситуаций.

А во-вторых, на эту методологию, на ее становление и развитие, «работают» несколько общеметодологических школ-направлений, в том числе, и ТРИЗ.

Итак, на вопрос о том, почему ТРИЗу приходится заниматься и таким направлением познающего поиска (а именно: поиском сущностных особенностей продуктов творчества), мы, пусть и худо-бедно, но разобрались. Осталось ответить на такой вопрос:  а чем же ТРИЗ от других, тоже системно-методологических школ   (от той же СМД-методологии, например) и здесь отличается? Сформулирую сейчас это отличие следующим образом. В  отличие от них,  целью тризовских исследований является поиск-описание таких  сущностных и типовых  особенностей продуктов творчества:

  • усвоение которых людьми  помогает им  разрешать те проблемные (критические) ситуации, которые встречаются-появляются  в  их деятельности (Д.),
  • иными словами, усвоение которых людьми   повышает их  изобретательские способности (тем самым, повышает творческие потенции людей, их освоивших!).  

К слову, данное направление появилось в ТРИЗе как бы само собой, как побочный  результат исследований процессов  делания изобретений!

 

Резюмирую. Наличие столь разноплановых исследований в ТРИЗе объясняется тем, что эта теория –  есть теория системно-общеметодологическая.

Но такой фиксацией   проблема идентификации ТРИЗа – не исчерпывается. Проблема идентификации ТРИЗа – очень сложная, а я   коснулся в этом разделе (в своих здесь ответах-пояснениях) лишь одной ее стороны[7].  К тому же, я понимаю, что сейчас мной сказанное про  исследовательскую специфику ТРИЗа слишком общо и потому его  следует подкрепить бо′льшей конкретикой. 

Для этого я в следующем разделе кое-что напомню из того, более конкретного, что уже было сказано на эту тему  в моей предыдущей статье. А ближе к концу этой статьи еще к сейчас сказанному вернусь.

 

2. НАПОМИНАНИЕ ПРО ПУТИ-СПОСОБЫ ТРИЗОВСКОГО ПОЗНАНИЯ СУЩНОСТНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ ТЕХНИЧЕСКИХ ОБЪЕКТОВ

 

Почему я хочу сейчас напомнить сказанное в  предыдущей своей статье? Дело в том, что я там тоже  обсуждал то, в чем заключается специфика ТРИЗа  в познании сущностных особенностей продуктов творчества. Но там я это обсуждал,  опустившись на один системный ранг ниже,  т.е. обсуждал как раз более конкретно, а именно, я там  обсуждал подходы  ТРИЗа только  к анализу-описанию сущностных особенностей такого подмножества (класса) продуктов человеческого творчества, как  технические изделия (они же – вещи, технические объекты), оставив в сторонке все другие тризовские  наработки (а они ведь тоже имеются!).

Обсуждать здесь есть чего, ведь изучение сущностных особенностей продуктов творчества в ТРИЗе именно с этого и начиналось и к настоящему времени  здесь уже накоплено  много результатов.  Вот почему  я сейчас  кое-что из там рассказанного о специфике подходов ТРИЗа к анализу-описанию вещей напомню и в чем-то дополню.  

 

О ДВУХ НАПРАВЛЕНИЯХ («ВЕТВЯХ») ПОЗНАНИЯ СУЩНОСТНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ ВЕЩЕЙ

В той своей статье я отмечал, что в  познании сущностных особенностей таких продуктов творчества, как технические объекты, в ТРИЗе прослеживаются два ответвления, две «ветви». 

Одна ветвь, это – выстраивание:

  • таких характеристик вещей – средств деятельности (Д.)
  • и таких  моделей вещей – средств Д.,

которые:

  • не только раскрывают сущностные особенности вещей,
  • но и могут послужить  (и служат) путеводными  ориентирами для разработчиков (именно для разработчиков!) таких вещей (да и для социальных управленцев).

Другая ветвь – поиск и описание  закономерностей  развития вещей – средств Д.  (эту ветвь в ТРИЗе традиционно  обозначают: и как ТРТС (теория развития ТС), и как ЗРТС (закономерности развития ТС).   

Что касается второй ветви, то о ней пойдет речь ближе к концу этой статьи. А пока разговор пойдет, в основном,  о  специфике первой ветви тризовских исследований сущностных особенностей вещей.

И я напоминаю, что  в рамках этой ветви тризовского поиска     были разработаны  два особых (так сказать, чисто тризовских) способа-захода к  анализу-описанию сущностных особенностей вещей, это:

  • функционально-структурный анализ
  • и вепольный анализ.

И чтобы раскрыть то, в чем специфика именно тризовского захода к анализу мира техники, я сейчас вновь поговорю про то,  в чем видится  схожесть и различия этих тризовских способов-заходов к описанию сущностных особенностей вещей.

Сначала поговорю о схожести между собой этих заходов.  И заранее предупреждаю, что этот разговор будет не очень-то короткий.

 

2.1. О СХОЖЕСТИ ОБЕИХ ТРИЗОВСКИХ ЗАХОДОВ К АНАЛИЗУ-ОПИСАНИЮ ТЕХНИЧЕСКИХ ОБЪЕКТОВ (ИЛИ О  ПРИНЦИПИАЛЬНОМ ОТЛИЧИИ ТРИЗОВСКИХ АНАЛИТИЧЕСКИХ ЗАХОДОВ ОТ ЗАХОДОВ К АНАЛИЗУ ТРАДИЦИОННЫХ)

Оба захода-способа  предназначены    для анализа-описания  сущностных особенностей устроения (т.е. внутренней структуры) технических объектов. При этом:

  • оба они опираются на такое представление-умозрительность, выстроенную в ТРИЗе, как техническая система (ТС),
  • и в них обеих выстраиваются   типовые и сущностные описания особенностей  функционирования (самодействия) вещей – средств Д., или, как принято говорить, выстраиваются типовые  модели вещей – средств Д.,

причем, в каждом из заходов-способов такие модели вещей выстраиваются   уже на своем особом понятийном языке.

Подробнее об этом – в моей предыдущей статье. А здесь я   подчеркиваю следующее. Схожесть   обеих заходов в том, что в них основное внимание  уделяется:

  • выявлению-описанию не чисто конструктивных (и статичных) особенностей устроения вещей – средств Д., 
  • а выявлению-описанию того самодействия, той механики,  тех внутренних процессов и сил, которые   задают-определяют    потребительские (полезностные) особенности вещей –   средств Д.

Наконец, еще одна (и основная!) схожесть их  в том,  что   оба захода принципиально(!) отличаются от традиционных заходов к анализу-описанию динамических особенностей устроения таких вещей. В чем же именно отличаются?

Сначала сформулирую ответ на этот вопрос как можно короче.

Во-первых, вещи (технические объекты) с их помощью  анализируются-описываются:

  • не предметно, т.е. не непосредственно в своей конструкторской и всякой иной наглядной ипостаси, 
  • а  надпредметно-сущностно.  

Во-вторых:

  • вещи в них  рассматриваются, как объекты, нами  (нашей деятельностью) целенаправленно-намеренно создаваемые, нами творимые-созидаемые (причем, нами созидаемые, часто вопреки тем научным канонам, которых мы же (люди) придерживаемся!),
  • иными словами,  вещи рассматриваются, как объекты искусственные (не первоприродные-первичные, а, так сказать,   второприродные-вторичные).

Теперь попробую ответить поподробнее. И для этого обращаю внимание вот на какую тонкость. То, что мной сейчас было отмечено «во-вторых»,  вроде бы, все тризовцы понимают, так что в этом ответе нет, вроде бы, ничего нового. Но дело здесь не только в простой констатации того, что вещи нами сначала придумываются и лишь затем вещно выстраиваются. Дело тут еще и в том, что, исходя из такого понимания,  конструируется  (причем, в опоре на такие системные категории, как информация, деятельность и т.д.) та основная методологическая установка (та стратагема-онтологема), которой следует руководствоваться:

  • и тризовцам-теоретикам при исследовании-описании сущностных особенностей вещей (в том числе, и при выстраивании  моделей вещей),
  • и тризовцам-практикам при планировании  своих изобретательских целей-задач по разработке вещей и по их производству и использованию.

Эта методологическая установка (исходная онтологема-стратагема) в явном виде пока в ТРИЗе не была сформулирована. Больше того, многие об этом вообще не задумываются, хотя этот момент для ТРИЗа (для выстраивания ее инструментария,  нацеленного на созидание новых вещей и поиск новых технических решений)  очень важен. Так что ее сейчас следует специально обсудить.

 

ОБ ИСХОДНОЙ  СИСТЕМНО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ УСТАНОВКЕ, СЛЕДОВАНИЕ КОТОРОЙ ОБЕСПЕЧИВАЕТ ПРОДУКТИВНОСТЬ  ОПИСАНИЯ-АНАЛИЗА ТЕХНИЧЕСКИХ ОБЪЕКТОВ

Эта методологическая установка (причем, установка: и исходная, и базовая, и, главное, не «наблюдательная», а деятельностная!) такая.  Технические  объекты должны[8] анализироваться-описываться, исходя из системного понимания:

  • а) как  особенностей деятельностной активности тех людей, которые созидают вещи,
  • б) так и тех функций, которые в любых  деятельностных ситуациях выполняют  эти самые вещи.

Что касается «б)», то, я думаю,  там сказанное   ни у кого из тризовцев не вызывает возражений.  К тому же,  про продуктивную классификацию технических объектов, отсюда следующую, я уже вел речь в своей предыдущей статье.

А вот что касается «а)», т.е. что касается особенностей деятельностной активности людей, то об этом следует  сейчас специально поговорить. Вернее так.  Мне придется сейчас  проделать (пусть и очень эскизно) самое  общее (общеметодологическое и системное) обоснование (тем самым, и смысловое развертывание) указанной выше «путеводной» (стратегической) установки. 

 

ОБОСНОВАНИЕ (И СМЫСЛОВОЕ РАЗВЕРТЫВАНИЕ)  ТОЙ ИСХОДНОЙ

МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ  УСТАНОВКИ, КОТОРОЙ ПРОДУКТИВНО СЛЕДОВАТЬ   РАЗРАБОТЧИКАМ ПРИ АНАЛИЗЕ ТЕХНИЧЕСКИХ ОБЪЕКТОВ

Указанная выше  методологическая установка (которой следует руководствоваться при разработке вещей) не взята, так сказать, ниоткуда, она – есть один из выводов  общей методологии системного подхода. Что собой эта самая  методология (составляющей которой  выступает и ТРИЗ!) представляет,  я не раз говорил в своих статьях.  Говорил я об этом и в предыдущей статье.  Но все же и сейчас я (для обоснования обозначенной выше методологической  установки) кое-что напомню из уже мной рассказанного, причем рассказанного:

  • как про саму общую методологию системного подхода,
  • так и про то, как сказывается на особенностях вещей то, что они есть продукт-результат деятельностной активности людей.

Но напомню  об этом очень-очень сжато, буквально в нескольких коротких тезисах (а по большому счету, чтобы основательно раскрыть  сказанное,  надо бы каждый из тезисов  развернуть в целую книгу).

Первое. Самыми  ключевыми системными категориями методологии системного подхода,  позволяющими (впервые и очень продуктивно!) разобраться в  сущностных и эмерджентных (к миру косному!) особенностях живых объектов,  выступают такие категории, как: информация и информационная система (понимаемые по В.И.  Корогодину[9]).   Пока я не буду пояснять, что это за категории – информация и информационная система,  проделаю это дальше, при рассказе про модель «полная Сеть».

Второе. Себеподобное и устойчивое  дление (длительное существование, жизнь) таких «физически» крайне неустойчивых объектов, как живые организмы, а также:

  • и их воспроизведение (т.е. преемственное-себеподобное тиражирование  в сменяемых поколениях живых объектов),
  • и  (одновременно!) их: как индивидуальная, так и   видовая эволюция-развитие, –

все это обеспечивается-задается  огромной иерархией информационных  процессов, протекающих,

  • как в самих живых организмах,
  • так  и в их сожитиях.

Третье. Сущностные  особенности собственно информационной механики[10] (особой механики живых организмов) продуктивно ухватываются посредством   таких  исходно-базовых системных категорий (и типов процессов, присущих только живому миру), которые обозначаются, как организация и управление. О том, что представляют собой  процессы этих видов-типов, я говорил в своей предыдущей статье.

Четвертое. Что же касается мира техники, созидаемого(!) людьми, то по ходу человеческой истории:

  • и активничание вещей,
  • и взаимодействия  между вещами в актах Д., –

в чем-то все больше уподобляются отношениям между людьми и их группами. К такому (причем, по ходу человеческой истории все более сильному!) уподоблению приводит действие двух факторов-причин (в чем-то между собой  «пересекающихся»).

Один фактор такой. Вещи – средства Д. предназначены (нами, людьми!) способствовать успешности Д. (этого особого, присущего на Земле только людям типа-вида активничания-действования, а именно, активничания,  обусловленного стремлением людей к познанию, к Благу, к творчеству, к свободе и удобству и т.п.). Исходя  из такого своего назначения,  вещи – средства Д. выстраиваются-конструируются  (людьми!)  так, чтобы они уже  в своем активничании были   функционально подобными  (конечно не 100%-тно, а в той или иной степени) этой, чисто  человеческой, активности.

Другой фактор следующий.    Если посмотреть, как развиваются по ходу человеческой истории уже возникшие в человеческом социуме виды Д., то мы увидим, что:    

  • по мере развития Д.  некоего  вида происходит  (помимо иного-прочего!) уменьшение доли непосредственного участия людей в актах Д. этого вида,
  • и происходит это  за счет увеличения доли участия в таких актах  технических  средств.

Иными словами, по ходу человеческой истории  технические средства все более объемно, качественно и   полно  выполняют те   функции в актах Д. (эпизодах Д.), которые первоначально   выполнялись людьми.

И я повторно напоминаю, что  обусловлен этот закон  стремлением людей:

  • не только к Благу,
  • но и к свободе,
  • но и к удобству (и даже к лени).

Пятое. Из-за:

  • все большего участия вещей во взаимодействиях и во взаимоотношениях между людьми
  • и  все большего  функционального уподобления (создаваемого нами, людьми!) активничания вещей активничанию людей,

приходится все чаще прибегать при описании вещей (и их взаимодействий между собой) к категориям, используемым при  описании активничания людей и их взаимодействиям между собой[11].

В завершение своего обоснования  хочу подчеркнуть следующее.

Обсуждаемая сейчас методологическая установка,  это – не просто некое чисто теоретическое утверждение, выведенное из каких-то посылок-постулатов   системного подхода и теперь  навязываемое (откуда-то «со стороны»): и тризовским теоретикам, и тризовским практикам. Если всмотреться в жизнь людей, в их практику, то мы убедимся, что эта установка[12]  там, в этой практике, имеет место быть. И сам этот факт (его «по жизни» явление)  формулируется   в виде закона «вытеснения людей из актов Д.», о котором я не раз говорил в своих статьях.  

 

ДВА ВАЖНЫХ ДОПОЛНЕНИЯ, УГЛУБЛЯЮЩИХ  СМЫСЛОВОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИСХОДНОЙ МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ УСТАНОВКИ

Конечно, только что сказанное, в виду его «сжатости»,  порождает много вопросов и потому требует подробного (и потому многостраничного) обсуждения. Но все это увело бы нас очень далеко: и от темы данного раздела, и вообще от  темы данной статьи.

Все же хочу привести два очень важных дополнения, углубляющих смысловое содержание обсуждаемой методологической установки (и попутно раскрывающее некоторые особенности:  как деятельностного активничания людей вообще, так и деятельного  активничания разработчиков вещей  в частности).

 

Первое дополнение

При описании особенностей активничания людей исследователи  исходят из того, что активность человека задается: как его хотениями-желаниями, так и ставящимися при этом целями.  

Причем,  традиционно это все пытаются описать исключительно через такую категорию, как потребность (потребности). Мы, дескать, активничаем для того, чтобы удовлетворять свои потребности.  Причем, эту категорию удалось-таки превратить в достаточно эффективный инструмент анализа-синтеза. Удалось это сделать выдающемуся исследователю, психологу по профессии, А. Маслоу, а удалось ему это с помощью описания им так называемого треугольника потребностей (названного его именем).

Но сейчас я не буду о нем подробно говорить, хочу только  подчеркнуть следующее:

  • хотя я и сам его подход использовал[13] (да и дальше в статье использую),
  • но я использую его только в каких-то оговоренных случаях, но никак не применительно к анализу особенностей творения-творчества людей.

Почему? Дело в том, что:

  • хотя  такой  инструмент, как потребности, и продуктивен  применительно ко многим ситуациям анализа,
  • но для ТРИЗа, как общей теории творчества-изобретательства, опираться  в своих построениях  только на  такую исходную основу – недостаточно.

Недостаточно потому, что только одна эта категория  не дает нам возможности: 

  • ни раскрыть сущностные особенности человеческого творчества,
  • ни найти для разработчиков-творцов именно стратегические  (т.е. путеводные), а не сиюминутные ориентиры.

Больше того,  даже если мы прибавим к «потребности» (этому аналитическому инструменту) еще и такой инструмент-категорию, как цели, все равно этого будет нам недостаточно.

Повторяю,  при анализе того, что движет людьми (в том числе, людьми,  творящими технику)  крайне не продуктивно опираться:

  • только на потребности,
  • только на цели,
  • и даже только на то и то в совокупности.

Не продуктивно потому, что  главным отличием человека, как особого вида живого, является то, что определяющими (самыми приоритетными и ведущими) установками  высшего органа управления у него (т.е. его психики-сознания) являются:

  • не собственно цели,
  • а ценностные ориентиры и идеалы (пусть у индивидов: и далеко не всегда явно осознаваемые и четко формулируемые, пусть и очень разные)[14].

Вот как раз это и  необходимо нам, тризовцам, иметь в виду:

  • и при обсуждении  потребностей и целей,
  • и при их использовании в  анализе творчества-изобретательства.

Еще немного поясню сейчас сказанное.

Что касается потребностей, то мне, конечно, можно возразить, указав на то, что  в треугольнике потребностей А. Маслоу все это (т.е. идеалы-ценности) как-то учитывается. Не спорю, там это учитывается (через представление о высших,  о «духовных» потребностях),  но учитывается: и «глухо», и не инструментально.

А что касается недостаточности учета только целей, то дело тут в том, что цели в задании характера  (сущностных особенностей) нашего активничания, все-таки – вторичны. Сейчас и это я постараюсь проаргументировать.

Первый аргумент. Как ни крути, но именно ценностными ориентирами и идеалами задается-нормируется постоянно текущее у людей целеполагание, по ходу которого:

  • и  ассортимент,
  • и смысловое содержание 

всех без исключения целей: и нарабатывается, и корректируется.

Второй аргумент. Именно ценностными ориентирами и идеалами  задается нарабатываемым нами целям та или иная степень приоритетности (и очередности, и  обязательности-непременности) их исполнения.

 

Резюмирую сказанное в первом дополнении. Именно из анализа-описания идеалов и ценностных ориентиров людей следует (для адекватности-продуктивности) нам, системщикам, исходить:

  • не только при анализе сущностных особенностей активничания: и отдельного человека, и социума,
  • но и при анализе направлений творчества,
  • а также при анализе такого особого множества  продуктов творчества, как мир техники.

 

И  на  это я  сейчас   особо обращаю внимание читателей. Ведь отсюда вытекает следующая очень важная стратагема для  тризовских теоретиков.

Путеводные ориентиры для разработчиков вещей (скажем, те же умозрительные модели технических объектов и т.п.)  должны тризовцами-теоретиками выстраиваться («должны» –  для  продуктивности таких моделей):

  • не столько в рамках  констатации того, что уже есть, что наблюдается (как это делается, скажем, физиками, географами и т.п. теоретиками-наблюдателями),
  • сколько  в принципиально иных рамках,

а именно, в рамках:

  • даже не столько желаемого-мечтаемого,
  • сколько чаемого-идеального (тем самым,  должного!). 

Эта (вытекающая из исходной методологической установки!)  онтологема-стратагема для тризовских теоретиков – тоже  не досужая моя выдумка. Хотя  Г.С. Альтшуллер в своих книгах явно ее и не сформулировал, но сам-то он ею   постоянно руководствовался. Именно этим  объясняется:

  • и то,  почему при разработке Г.С. Альтшуллером ЖСТЛ (жизненной стратегии творческой личности) им было сформулировано представление о достойной (т.е. соответствующей высшим человеческим идеалам и стремлениям!) цели,
  • и то,  почему в ТРИЗе путеводные ориентиры для разработчиков (для творцов нового) выстраиваются в рамках должного-чаемого,
  • и то, почему в  качестве одного  из самых первых таких   ориентиров в ТРИЗе  было разработано представление об ИТС (об идеальной  ТС, понимаемой как самая-самая высшая по своему «совершенству-развитости» ТС).

 

Второе дополнение

Как мы уже помним,  вещи всё более полно замещают людей в актах Д. А чтобы вещи с этим «справлялись»,  активничание вещей должно становиться все более  функционально подобно активничанию людей в актах Д.

Иными словами,   внешние функции (т.е. ГПФ) вещей – средств Д. должны все больше уподобляться функциям, выполняемым в актах Д. человеком. А  человеческая  деятельностная активность:

  • не просто целесообразна (подобно активности тех же животных  и этим   принципиально(!!) отличной   от активности, наблюдаемой в  косной природе),
  • но и осмысленна-осознанна.

В связи с этим обращаю особое внимание читателей на такой очень интересный момент. Чем более  вещи в своей внешней активности уподобляются человеческой активности, тем более их устроение становится:

  • не естественным, так сказать, не первоприродным,
  • а искусственным, в косной природе не встречающимся.

Чтобы развернуть порезче и поинтереснее сказанное в этом выводе, я приведу (в   отдельном замечании)   следующую мысль, уже высказанную в моей  предыдущей статье, а здесь уточненную.

 

***

ЗАМЕЧАНИЕ

Создаваемая  людьми намеренность и целесообразность в устроении вещей (тем самым, их (вещей) искусственность) распространяется  до  определенной «глубины» устроения  вещества в этих технических объектах. Т.е.,  начиная с некоего   «глубинного» уровня и «глубже», силы и процессы в технических объектах  остаются полностью «естественными» (т.е. свойственными силам и процессам у тел-веществ  косной природы[15]).

А закономерность развития, обозначаемая  тризовцами, как «уход на микроуровень», подчеркивает  как раз то, что глубина целесообразной перестройки косного  вещества  в технических изделиях со временем  возрастает (возрастает, благодаря творчеству, благодаря новым человеческим придумкам!).

Отсюда  становится гораздо понятнее, зачем тризовцам понадобилось:

  • и представление об идеальном  веществе,
  • и представление о такой  закономерности развития (о таком варианте «ухода на микроуровень»), как: от цепочки ТС (от технологической линии) к единичной ТС, а от единичной ТС к идеальному веществу.

Причем, становится куда более понятным  то, что под идеальным веществом  тризовцами  подразумевается вещество:

  • не естественное (т.е. не «первоприродное», из косной природы»),
  • а вещество искусственное (т.е. «второприродное», техническое),
  • причем, вещество уже идеально техническое,

т.е. под этим понятием (идеальное вещество) подразумевается  такой технический объект,  который намеренно-целенаправленно нами перестроен (технизирован) «до самых своих корней». Таким образом, этим понятием обозначен предел постепенной и все более глубокой технизации (об'искусствлении) людьми «естественного» косного вещества.

Чтобы такое видение  стало более «объемным-комплексным»,  обратимся к живым объектам, а конкретнее, к рассмотрению того, как там шло распространение  намеренности-целесообразности в устроении живых объектов. И мы увидим, что такого рода эволюция  там шла  совсем иначе:

  • первыми (по вполне понятным причинам) появились   целесообразные микрообъекты (сначала так называемее протобионты и лишь затем собственно  микроорганизмы),
  • а вот макроорганизмы появились  много позже (и уже на базе микроорганизмов).

И благодаря такому (так сказать, «естественному») ходу эволюции-развития живых организмов (и шире: эволюции-развития единиц (и видов) информации и информационных систем), намеренность-целесообразность  перестроенного косного вещества в живых  макроорганизмах с самого  начала их появления была  распространена (несмотря на  макро размеры таких организмов)  вплоть до молекулярного уровня их структуры. Так что можно сказать, что   нарастание целесообразности шло здесь  наоборот: от микро уровней структуры  вещества к макро уровням его структуры. Но ниже-глубже молекулярного  структурного уровня  вещество там все время остается «косным»!

И еще к слову. А мы находимся сейчас  вот на каком интереснейшем   этапе той самой, естественной, эволюции живой природы на Земле (к слову, эволюции, обусловленной особенностями такого  первокачества живого, как информация).  Возникшие по ходу  эволюции  живой природы такие макроорганизмы (макроорганизмы качественно особого  их вида), как люди[16], уже сами, по своей уже воле-хотению (т.е., уже намеренно, уже искусственно) стали все глубже перестраивать косное вещество (и не только косное, но и живое, целесообразно выстроенное). Так что в настоящее время человечество (пусть и не очень-то осмысленно, не очень-то это осознавая) ставит своей целью целью-задачей (помимо иного прочего):

  • с одной стороны,  намеренно перестраивать те структурные слои  косного вещества, которые в нынешних вещах (технических объектах)  все еще остаются «естественными»  (причем, перестраивать  вплоть до не только молекул, но и до атомов и даже  до элементарных частиц!),
  • а с другой стороны,   намеренно перестраивать и  целесообразное устроение  объектов живой природы (и даже свое собственное устроение!).

***

 

Как видим, опора на  категории  методологии системного подхода, в том числе, и на такую базовую системную  категорию, как информация, приводит к очень интересным, красивым и многообещающим умозаключениям. Ну, а мне пора разговор о схожести тризовских заходов оборвать. Но  в завершение этого разговора я еще раз обращаю внимание читателей на следующее.

Рассказ о схожести тризовских заходов поневоле  вылился в разговор о той специфике, которая вообще присуща тризовскому направлению в познании-описании мира техники. Причем,  для того, чтобы эту специфику описать-выделить, мне пришлось не раз выходить на очень обобщенные, системно-общеметодологические  уровни рассмотрения этой проблематики.   И только благодаря:

  • и такому выходу,
  • и использованию результатов не только тризовских, но и других общеметодологических школ системного подхода, 

удалось сформулировать ряд  принципиальных положений, ориентируясь на которые, можно куда более успешно обогащать-развивать тризовский  инструментарий творения-творчества.

Прошу читателей это взять на заметку. А я перейду к рассмотрению различий между собой тризовских  заходов к анализу технических объектов. 

 

2.2. О РАЗЛИЧИЯХ  (МЕЖДУ СОБОЙ) ДВУХ ТРИЗОВСКИХ ЗАХОДОВ  К АНАЛИЗУ УСТРОЕНИЯ ВЕЩЕЙ

 

Сначала напомню про то, как я в предыдущей статье отвечал  на такой вопрос: а зачем в ТРИЗе разработаны не один, а два аналитических захода? Дело здесь в том, что перед разработчиками (в их деятельности) стоит огромное разнообразие задач. Их всех одинообразно не решить. Так вот, каждый из этих тризовских заходов (путей, способов)   служит (и успешен) для решения своего круга задач (из тех, которые встают перед  разработчиком). И как раз нацеленностью на решение разных кругов задач задается-определяется  различие-специфика этих заходов. 

Вепольный анализ есть, так сказать, «физическое»  (а именно: вещественно-полевое) обобщение  инженерных  подходов к описанию тех взаимодействий, которые встречаются (и шире – возможны):  как между частями и элементами   технических устройств,  так и  между вещью – средством Д. (т.е. «инструментом») и вещью – материалом Д. (т.е. «изделием»). И потому получаемые  в этом направлении тризовского  анализа-поиска методологические наработки используются, в основном, для решения задач, так сказать,  тактическо-оперативного для разработчиков характера.

Что же касается функционально-структурного анализа, то он – есть  описание того же (т.е. он – тоже писание действующих  (внутри устроения технических объектов) процессов и сил), но описание, делаемое уже на  качественно ином, аналитически  куда более мощном   уровне.   Дело в том, что  понятия функция и функционирование (наряду с целым рядом других фундаментальных понятий системного подхода) предназначены для описания тех качественных (эмерджентных) особенностей, которые отличают устроение живых (да и технических) объектов от устроения объектов косного мира. И ввиду такой своей общности-мощности,  получаемые  в этом направлении тризовского  анализа-поиска методологические наработки  чаще всего используются разработчиками (но знакомыми с ТРИЗом!) при решении ими проектировочных и прогностических задач, так сказать, стратегического характера.

На сказанном разговор про различия я обрываю.

 

А подводя общий итог   состоявшемуся обсуждению схожести и различий обеих тризовских заходов к анализу технических объектов, хочу  подчеркнуть   следующее.

Оба способа-захода:

  • хотя и сейчас  очень продуктивны,
  • тем не менее, все еще  далеко не все их аналитические возможности (аналитический потенциал) раскрыты. 

Это (т.е. раскрытие их аналитических потенций-возможностей, тем самым, их развитие) удается достичь  при  системно-методологическом осмыслении:

  • как их самих,
  • так и добываемых с их помощью тех аналитических инструментов, которые предназначены  для разработчиков-практиков.

К слову, попутно достигается еще и такой любопытный результат. Совершенствование подобных инструментов тризовского анализа  позволяет   проверить продуктивность высказанных мной относительно специфики и места ТРИЗа теоретических положений (их проверить, так сказать, на практике).

 Собственно, как раз этими  соображениями я и в предыдущей своей статье руководствовался, когда там занялся   развитием-совершенствованием такой известной модели, полученной на путях тризовского функционально-структурного анализа, как «полная ТС». Ну, а в этой своей статье я  в качестве иллюстрации продуктивности сказанного выше про специфику и место ТРИЗа  и про пути развития ТРИЗа поведу  разговор уже про другую «универсальную» модель (про «полную Сеть»), тоже получаемую  на путях функционально-структурного анализа. 

Поведу, но попозже. А  до того  мне необходимо поговорить  про значимость (и роли-функции) модели «полная ТС» в анализе мира техники. Это необходимо:

  • и для еще одного подтверждения значимости той исходной методологической установки, которая выше была сформулирована,
  • и для большей продуктивности последующего разговора уже про модель «полная Сеть»,
  • а также   потому, что уже сказанное мной в предыдущей статье  как-то не очень охотно  воспринимается тризовским сообществом.

 

3. МОДЕЛЬ «ПОЛНАЯ ТС» СЛУЖИТ ПРЕКРАСНОЙ ИЛЛЮСТРАЦИЕЙ СКАЗАННОГО ВЫШЕ ПРО ОСОБЕННОСТИ-СПЕЦИФИКУ ТРИЗОВСКОГО ПОДХОДА К АНАЛИЗУ-ОПИСАНИЮ ТЕХНИЧЕСКИХ ОБЪЕКТОВ

 

Напомню еще раз, что только благодаря:

  • не просто знакомству с рядом очень продуктивных   результатов исследований в области методологии системного подхода (причем, результатов, к сожалению, известных пока только в рукописном виде),
  •  но и их использованию в своих исследованиях,

мне удалось:

  • не только и смыслово, и понятийно логически   уточнить назначение  функциональных мест нижнего этажа модели «полная ТС» (что тоже важно),
  • но и описать  полный (исчерпывающий) ассортимент функциональных мест ее органа управления,

тем самым,  сделать эту модель более мощной и технологичной.

И сразу стоит особо подчеркнуть, что основным достоинством усовершенствованной   модели «полная ТС» является то, что  она ухватывает собой самые сущностные (инвариантные) особенности той целесообразной  механики, того целесообразного самодействия:

  • которое имеет место («действует») в составе живых организмов, обеспечивая их эмерджентность, их качественное отличие от объектов косной природы)
  • и которое (т.е. целесообразное самодействие), будучи  реализованным-воплощенным в устроении  вещей – средств  Д., позволяет таким вещам-ТС автономно и успешно выполнять заданную для них  ГПФ[17]

А ухватывает модифицированная  модель   механику целесообразности, благодаря описанию  в ней (через функционально-структурное описание ОУ этой модели) таких видов-типов процессов:

  • не свойственных(!) косной природе,
  • но свойственных уже не только природе живой, но и многим современным вещам,

как управление и организация.

Но прежде, чем развить эту мысль, мне нужно (нужно для лучшего взаимопонимания с читателями) сделать два замечания.

 

***

ЗАМЕЧАНИЕ ПЕРВОЕ

Это замечание – о том, что понимается (с позиций системного подхода!)  под таким понятием, как «функция».  А приходится об этом говорить из-за того, что, как я заметил, у читателей сайта Методолог большой разнобой  в понимании смыслов-значений этого понятия.

Начну с того, что функция – это:

  • не нечто, автономно и вне нас само по себе длящееся,
  • а нами придуманная характеристика  объекта (анализируемой нами некой отдельности).

Если же вдуматься в то, что именно в объекте она, как  характеристика, ухватывает, т.е. если вдуматься в словоупотребление термина «функция» в современном анализе-синтезе,  то можно увидеть, что эта характеристика   схватывает своим смысловым содержанием не одну, а две качественные особенности анализируемого целесообразного  объекта (или его части), каждая из которых значима для анализа, а именно, схватывает:

  • а) с одной стороны, особенности той соотнесенности, которая усматривается между теми  воздействиями, которые  на анализируемую отдельность (объект, часть объекта, ситуацию) направлены, и теми проявлениями внешней(!) активности этой отдельности, которые этими воздействиями  вызваны («спровоцированы»),
  • б) а с другой стороны,  особенности направленности (назначения, назначенности) проявлений внешней активности анализируемой отдельности.

Немного смыслово разверну сказанное.

В первом своем значении (как  соотнесенности чего-то с чем-то) понятие функция характеризует-описывает то, в какой окончательный вид преобразует анализируемый объект (или его часть) входное (т.е. на него) воздействие. Т.е.  в этом своем значении функция:

  • характеризует-описывает соотнесенность (соответствие, зависимость) между многообразием «входных» воздействий на анализируемую отдельность (объект, систему или их часть) и многообразием ответов отдельности на эти воздействия,
  • тем самым, характеризует-описывает  результаты  преобразования анализируемой отдельностью «входного» на нее воздействия.

К слову, первыми термин «функция» в таком ее значении, ввели, по-моему, математики. И они уже создали и продолжают создавать удобные математические (формально-знаковые) технологии описания особенностей  этих самых соотнесенностей (и этими технологиями  все мы пользуемся).

А второе значение этого понятия (впервые появившееся, по-моему, в корпусе биологических наук) характеризует то, куда направлена (для чего назначена)  внешняя активность объекта или его части (причем, провоцируется ли эта активность  неким внешним фактором или нет – об этом речь уже не идет). При этом,   все мы понимаем, что внешняя активность объекта или его части обусловлена  их внутренним устроением (особенностями их организации и функционирования). К слову,  назначение (функцию) анализируемого чего-то (объекта или его части)  удается адекватно и быстро определить,  исходя из НС этого чего-то.

Вообще-то говоря,   одновременное использование  этих двух различающихся значений понятия «функция» при анализе чего-то – очень редкий случай, обычно «функцию»  используют в кон­тексте конкретного анализа в каком-то одном значении, а второе держат "про запас". В данной статье (да и в тризовском функционально-структурном анализе) понятие   «функция» чаще всего используется в смысле: «назначение», «назначенность».

 

ЗАМЕЧАНИЕ ВТОРОЕ

Хочу в этом своем замечании обратить внимание читателей на следующее. Традиционно  особенности самодействия (функционирования) вещей – средств Д. разработчики описывают с помощью свода тех знаний, которые выстроены в корпусе физико-химических наук. И описывают особенности самодействия вещей через такое представление, как принцип действия. Но беда-минус тут в том, что при этом способе-заходе к анализу-описанию технических объектов (вещей – средств Д.) ухватывается только, так сказать, чисто физико-химическая конкретика самодействия этих  искусственных объектов. А вот механика  целесообразности, собственно и задающая сущностные особенности вещей, при этом не ухватывается!

В отличие от этого, в тризовской модели  «полная ТС» ухватывается-раскрывается именно  механика целесообразного самодействия, причем, она ухватывается-описывается  функционально-структурно,  т.е. описывается через ассортимент задаваемых (нами, разработчиками) назначений (иными словами, через ассортимент внешних функций, ГПФ) тех частей, которые  входят (должны входить, для обеспечения целесообразного самодействия) в состав этой модели. К тому же, в модифицированном варианте модели «полная ТС» (описанном в предыдущей статье) функционально структурно прописана и такая,   важнейшая часть устроения современных  вещей –  средств Д., как ОУ (орган управления).

И в связи с этим обращаю особое внимание читателей на  то, что  таким заходом (а именно, заходом функциональным) к описанию сущностных особенностей устроения вещей усиливается (помимо иного прочего):

  • и общность-стратегичность,
  • и аналитическая мощь-продуктивность

описания устроений вещей.

Почему?  Дело в том, что благодаря вот такому  описанию особенностей устроения-функционирования вещей – средств Д. (а именно: описанию через функции-назначения тех частей которые входят в состав (в устроение) вещей – средств Д.):  

  • с одной стороны,  мы точно знаем, каков тот результат, который  нам нужно-должно достичь-получить при проектировании-создании  каждой из частей,
  • а с другой стороны,  поскольку одну и ту же функцию-назначение можно реализовать с помощью разных(!) технических решений (т.е. с помощью  по-разному устроенных конструкций, с использованием разных принципов действия), то это открывает богатейший простор для творчества. 

К слову,  отсюда же (т.е. из описаний устроения вещей  через назначение входящих туда частей) в ТРИЗе появляются:

  • и тризовское представление о конкурирующих ТС,
  • и даже представление об идеальной ТС!

***

 

Теперь можно продолжить разговор-напоминание  об аналитических  достоинствах модифицированной  модели «полная ТС». Я уже говорил, что самое большое из ее достоинств – это то, что в ней функционально-структурно описано такое функциональное место в составе модели, как  орган управления (ОУ).

Спрашивается, а что дает нам ухватывание модифицированной  моделью особенностей самоуправления вещей – средств Д. (тем самым, и ухватывание особенностей целесообразного самодействия таких вещей)?  Это обеспечивает модели    (при ее использовании, как инструмента анализа-синтеза):  и универсализм, и «стратегичность». 

Не поленюсь, и еще раз напомню, в чем заключается  стратегическая многоаспектность (многоплановость) использования  модели «полной ТС» в анализе особенностей мира техники.

 

Первый аспект стратегической (для разработчиков и управленцев) значимости модели полная ТС

Этот аспект как раз и иллюстрирует сказанное выше (при рассказе про исходную методологическую установку) про необходимость выстраивания тризовских моделей:

  • не столько ограничиваясь  только констатацией чего-то, уже наличествующего,
  • сколько в направленности к  чаемому и совершенному (тем самым, в рамках должного-требуемого).

Сейчас это поясню.

Мы (тризовцы!),  отлично понимаем, что чем функциональнее, управляемее, автоматичнее, малозатратнее и безвреднее разрабатываемая ТС, тем ближе она к тому идеалу, к которому стремится  разработчик-тризовец в своей Д.[18] В то же время,  формулируя  идеал любой разрабатываемой ТС, как такую ИТС:

  • которой нет,
  • а ее ГПФ выполняется, –

мы, тризовцы, отражаем-фиксируем этой  формулировкой  лишь  малозатратность и безвредность идеального (т.е. совершенного и безупречного)  результата, достигаемого разработчиком. 

А модифицированный вариант   модели «полная ТС» дает нам (вдобавок(!) к  ориентирам, задаваемым  уже известным представлением об  ИТС) еще и другие ориентиры-подсказки. А именно,  сверяя функциональное устроение нами разрабатываемой ТС с  функциональным устроением (развернутой блок-схемой)  этой модели, мы (уже как тризовцы-практики),   можем еще (вдобавок):   

  • а)  объективно оценивать то, насколько разрабатываемая ТС  управляема и автоматична,
  • б) а также определять  то,   что же именно  в устроении разрабатываемой ТС  не хватает, причем, не хватает: как для образования-появления этих самых  ее полезных (функциональность, безвредность…) качеств, так и для  повышения этих самых качеств (если они уже наличествуют).  

Итак, первый стратегический аспект (стратегическая роль-значимость) модели «полная ТС» для разработчиков заключается в том, что  она  может служить (и служит, если разработчики с ней знакомы)  универсальным критерием (эталоном, меркой) степени той функциональной полноты в устроении вещей – средств Д.,  которая обеспечивает их (вещей):  

  • автономность-автоматичность, 
  • самодействие-самость.

Но  это же означает и то, что  модель «полная ТС» выступает для разработчиков     эталоном-образцом развитости  ТС (иными словами, выступает образцовой меркой-критерием для оценивания уровня   развитости  любой вещи – средства Д.). 

 

***

ЗАМЕЧАНИЕ

Прошу обратить внимание читателей на следующее обстоятельство. Формулирование в ТРИЗе того, что понимать:

  • и под ГПФ,
  • и под идеальной ТС, выполняющей эту самую ГПФ, –

происходило тогда, когда вещи – средства Д. практически не обладали органами самоуправления, так что потребительские возможности    вещей –  средств Д. (иными словами, особенности их полезности-назначенности в Д.) были куда более простыми, чем сейчас.

Но сейчас, тем более в будущем, для характеристики полезности-назначенности  вещей – средств Д. приходится, помимо характеристики-описания  собственно специфики их назначения, вводить  еще и такие характеристики потребительских качеств  вещей, как:

  • их управляемость (и уровни-градации  управляемости),
  • их автоматичность-самодействие (и уровни-градации  автоматичности) и т.д. 

Но не только это приходится делать. Еще приходится:

  • с одной стороны, модифицировать первоначальное описание такой модели, как «полная ТС» (теперь рассматриваемой, как  тризовский идеал применительно к устроению  вещей – средств Д.),  
  • а с другой стороны, вводить еще и  такую закономерность развития ТС, как стремление к функциональной полноте ее устроения.

В связи с сейчас  сказанным, хочу  обратить внимание на следующий теоретический момент.  Многие тризовцы в своем анализе особенностей назначения вещей используют такое различение, как: ГПФ и вспомогательные функции. Лично я считаю, что такое различение плохо продумано и потому часто запутывает анализ. Но  сейчас не буду это обсуждать, а только обращаю внимание на то, что управляемость, автоматичность и пр., это – качественные грани-стороны одной и той же ГПФ, а не какие-то вспомогательные внешние функции. К примеру,  если  вещь имеет несколько назначений, то по отношению к каждому из них можно говорить о степени «управляемости» этого назначения и т.д. 

***

 

Второй аспект стратегической  значимости  модели полная ТС

 Рассматривая весь мир техники сквозь призму этой (уже модифицированной!) модели мы можем очень продуктивно упорядочивать-классифицировать мир техники. Почему?

Дело в том, что   при классификации, выстроенной  в опоре на тот ассортимент функциональных мест, который наличествует в составе  модели полная ТС, этой  классификацией будет охвачено  всё (без исключения!) множество вещей – средств Д.  Иными словами,  для любой вещи – средству Д. можно найти свое место в том или ином классе функций, взятых из ассортимента функциональных мест модели «полная ТС», что, конечно же, очень помогает разработчику.

На всякий случай, я приведу  (но в особом замечании) дополнение к сейчас сказанному.

 

***

ЗАМЕЧАНИЕ

В  своей предыдущей  статье я вел  речь (в опоре на устроение модели «полной ТС») о классификации:

  • не  простейших технических объектов,
  • а уже вещей достаточно сложных (сложных: и по своему составу-устроению, и по выполняем внешним функциям).

И потому я не стал подробно рассматривать функциональное устроение такой составляющей  ОУ полной ТС, как блок принятия решений (БПР),  лишь  упомянул, что  этот блок:

  • тоже функционально сложно устроен
  • и во многом подобен функциональному устроению такого вида вещей (ТС), как «вычислители» (ЭВМ). 

Читатели могут сами заняться типовым (и сущностным!) описанием функциональной структуры современных цифровых вычислителей. И тогда они обнаружат, в частности, что:

  • поскольку ядерными процессами в вычислителях выступают  процессы информационные,
  • то и РО в них – тоже, так сказать,  информационный,
  • т.е. он осуществляет (конечно же, с помощью тех или иных физических процессов)  те последовательности вычислительных процедур, которые приводят к полезному для нас вычислительному результату. 

Короче, занимаясь вот таким тризовским описанием-моделированием вычислителей, попутно удается системно упорядочить-классифицировать те узко специализированные виды-сорта вещей[19], которые являются уже функциональными «под-частями» (под-подсистемами, ППС) той функциональной части (подсистемы, ПС) ОУ полной ТС, которая обозначена, как  БПР (и они мной в той статье не рассматривались).

И уж поверьте, занимаясь таким анализом, вы не пожалеете.

Во-первых, при этом отпадает необходимость в достаточно пустопорожнем умножении разных там модных терминов-понятий (попробуй, разберись в нынешней литературе со все новыми и все умножающимися обозначениями  одного и того же (по своим ГПФ) вида вещей).

Во-вторых, при анализе ЭВМ с системно-методологических позиций можно получить очень много интересного и нового даже для самых искушенных специалистов в области вычислительной техники и информатики!  Я так уверенно об этом говорю, что знаком с интересными рукописными материалами на эту тему.

***

 

Продолжая рассмотрение второго аспекта ролей-назначений «полной ТС» в анализе мира техники, стоит особо  отметить, что этот аспект сводится  не только к отмеченной выше возможности:

  • в опоре на ассортимент внутренних функций (внутренних функциональных мест-топов) полной ТС,
  • продуктивно и полно классифицировать современный мир техники. 

Дело здесь еще и в следующем.

Первое. Мы (как тризовцы-теоретики), имея теперь достаточно полное представление:

  • и о необходимом и минимально достаточном  ассортименте функций, обеспечивающих целесообразное самодействие вещей – средств Д.,
  • и о  специфике каждой из функций этого ассортимента,

получаем возможность разрабатывать   продуктивные критерии-мерки уровня (степени) развитости  каждого из функциональных мест модели.

Второе. Мы (уже как тризовцы-практики, занимающиеся разработкой вещей) можем эти критерии-мерки использовать для оценивания  уровня-степени развитости   тех, уже реализованных  вещей – средств Д., ГПФ которых отвечает какой-либо функции  из этого самого их ассортимента-списка.   

Проиллюстрирую это на таком конкретном примере.

 

ПРИМЕР ВВЕДЕНИЯ КРИТЕРИЕВ РАЗВИТОСТИ (ТЕМ САМЫМ, И ПЕРСПЕКТИВ-ГОРИЗОНТОВ РАЗВИТИЯ)  ПРИМЕНИТЕЛЬНО К ОРГАНАМ САМОУПРАВЛЕНИЯ И БПР  ВЕЩЕЙ – СРЕДСТВ Д.

Казалось бы,  для оценки уровня развитости самоуправления (прежде всего, развитости того функционального места,  которое  мы называем  блоком принятия решений (БПР), можно  воспользоваться наработками, полученными в тех многочисленных исследованиях, которые заняты выяснением:

  • как смыслов такого качественного понятия, широко уже используемого, как интеллектуальность,
  • так и уровней  интеллектуальности.

Но в виду пока не очень-то большой методологической и логической основательности  таких исследований,  я этого делать не буду. 

Куда  практичнее и продуктивнее  те БПР, которые встречаются в ОУ ТС,  оценивать[20] по уровням сложности решаемых ими управленческих задач. Сейчас об этом тоже скажу пару слов.

В качестве одного из  уровней развитости БПР (заодно и всего самоуправления ТС)  являются выполнение следующих требований:

  • а) обеспечение стабильности заданного режима функционирова­ния своей ТС (режима, постоянно сбиваемого "гулянием" воздействующих на функциональные места ТС многочисленных внешних и внутренних факторов);
  • б) обеспечение нужной (для выполнения ГПФ)    смены одного режима другим  и/или нужной  последовательности смены режимов;
  • в) обеспечение согласования, координации, соорганизации режимов функци­онирования (самодействия) подсистем-частей  этой ТС.

Почему мной выделены именно такие критерии-требования к качеству самоуправления вещей – средств Д. (таких ТС)? Дело в том, что успешность (да и «полная» устойчивость) функционирования таких ТС обеспечивается только при условии успешного решения  текущих управленческих задач всех трех (указанных выше) классов.  Ведь  если какая-то часть задач из этого их перечня решается за счет внешнего управления, то вряд ли можно считать соответствующие БПР (да сами  органы само(!)управления ТС) более или менее развитыми

Но при этом нам необходимо  (необходимо  для полноты и большей «аналитической мощи»   такого трехкомпонентного критерия развитости) ввести еще  такие две его градации: 

  • а) низшая, это – когда все такого рода задачи решаются уже известными методами-способами, зафиксированными в их ОУМ (и этим, к сожалению, жестко ограничен сам круг решаемых задач),
  • б) и высшая, –  когда  их ОУМ (оргуправляющие модели) уже таковы, что  решаются и такие задачи из этого же круга, решение которых заранее в ОУМ не заложено.

В свою очередь, каждая из градаций (и «а)», и «б)») может быть разбита (с помощью введения дополнительных критериев!)  еще на несколько ступенек, отличающихся  степенью развитости. 

В итоге мы получаем для разработчиков не просто случайный набор оценок, а лесенку-систему шагов-ориентиров на пути   развития (разработчиками!) такого самоуправления, которое имеет пределом своего совершенства следующее:

  • обеспечение устойчивого  функционирования ТС при любой вариативности помех и флюктуаций (конечно, при условии отсутствия внешних катастроф).

К слову,  здесь, в таком направлении  анализа качественности  самоуправления ТС, возникает много очень любопытных моментов, касающихся уже и составления  прогнозов развития самоуправления в технических объектах. К примеру,   ТС-управители, отвечающие уровню развитости «б)», обладают уже:

  • некими элементами собственной креативности,

тем самым, элементами:

  • и самообучения,
  • и саморазвития-самоусложнения.

Конечно, здесь из-за скороговорки очень-очень многого не объяснишь, к тому же, и упомянул я лишь один из проблемных аспектов, касающихся развития систем управления.  Но все-таки не удержусь и приведу небольшое дополнение  на эту тему (но вынесу его в отдельное  замечание).

 

***

ЗАМЕЧАНИЕ

Я не коснулся,  например, такой характеристики ОУ ТС, как его быстродействие. А эта характеристика – тоже один из критериев оценивания развитости ОУ (тем самым, критериев оценивания качественного уровня ОУ). Почему? 

Дело в том, что   качество самоуправления  не сводится только к вопросу о том, умеет ли вообще БПР ОУ решать соответствующие управленческие задачи. Здесь очень большую роль играет и то, насколько быстро он:

  • и находит решение,
  • и превращает его в соответствующую последовательность команд.

Больше того,  проблема качественности управления сводится не только к быстродействию именно БПР. Более правильно  вести речь шире и комплекснее, а именно, вести речь:

  • не только  о быстродействии БПР,
  • но и о частоте полных циклов управления,
  • а также еще о целом ряде характеристик качества управления.

К примеру,  большую роль в высококачественности самоуправления играет:

  • и то, как быстро сигнализаторы «выдают» сигналы,
  • и то, насколько «правильно» выбран: как ассортимент сенсоров, так и их чувствительность,
  • и то, насколько «правильно» выбран ассортимент регуляторов и насколько быстро и качественно  регуляторы реализуют команды.

***

 

Я вынужден на всем, сейчас отмеченном и не отмеченном, все-таки больше не останавливаться (несмотря на  важность всего этого для разработчиков), а продолжить общий перечень критериев-требований развитости самоуправления вещей, а заодно – и путеводных ориентиров для разработчиков при развитии ими самоуправления вещей – средств Д. О чем же сейчас пойдет речь?

Дело в том, что пока я вел речь  о том круге управленческих  задач, решаемых органами самоуправления, которые следует отнести лишь, так сказать, к первому (низшему) уровню сложности. Соответственно, и те самые ТС-управители (ОУ ТС), которые такие задачи решать умеют, имеет смысл тоже отнести    к первому (т.е. низшему) уровню развитости.

Почему их следует отнести лишь к первому уровню развитости? А потому (прошу очень внимательно к сказанному ниже  отнестись!), что мы (разработчики-тризовцы):

  • не только знаем о такой закономерности, как вытеснение  человека из акта  Д. за счет роста участия в акте технических средств,
  • но и стремимся(!)  к этому.

К тому же, мы знаем и о растущем функциональном уподоблении активничания технических средств активничанию человека. А по всему поэтому:

 функциональным идеалом самоуправления вещей – средств Д. выступает тот уровень самоуправления, который имеет место у людей, в их организмах!

Ну а там,  в высших (центральных) органах  самоуправления в организмах людей (т.е. в  психике-сознании людей) решаются, помимо указанных выше, и куда более сложные управленческие задачи[21]!

Вот почему   разработчикам можно (и страшно интересно!), усложняя-развивая ОУ-БПР (вкупе с другими функциональными частями), наделять  БПР, ОУ ТС (в общем, ТС-управителей)   еще и такими управленческими назначениями-функциями, как:  

  • г) гомеостатирование и защита своей ТС,
  • д) саморемонт,
  • е)  тиражирование-воспроизведение этой ТС,
  • ж) самоусложнение-саморазвитие ТС! 

Вот теперь мы  получили достаточно четко прописанный:

  • как путь-стратегию  совершенствования органов самоуправления вещей – средств Д. (ТС),
  • так и увесистый клубок проблем, необходимость разрешения которых при этом встает перед тризовскими теоретиками и практиками.

Хочу немного подбодрить тех,  кого это все может перепугать.

Во-первых,   функциональное устроение  и таких ТС-ОУ будет описываться той же самой блок-схемой полной ТС!  

Во-вторых, могу заранее заверить, что, подходя ко всей подобной проблематике с позиций методологии системного подхода, можно куда продуктивнее решать очень многие проблемы, стоящие:

  • и перед теорией-методологией программирования, 
  • и перед теорией-методологией искусственного интеллекта,
  • и даже перед  мат-частью вычислителей!

Но тут я этот свой  пример обрываю, поскольку, думается, читатели  и на  уже сказанном убедились, что: 

  • выстраивая шкалы-лестницы  уровней развитости функциональных мест полной ТС, 
  • мы получаем хорошие подсказки для перспективных разработок.

 

Третий аспект стратегической  значимости  модели полная ТС

Функционально-структурное описание особенностей  функционирования и внутренней организации (механики-динамики) вещей-средств Д., делаемое с помощью   модифицированной модели полной ТС,  дает возможность (как это видно из только что приведенного примера) тризовцам (и теоретикам, и «прогнозистам») обнаруживать  еще не реализованные, но возможные-мыслимые места-топы  в  той классификации мира техники, которая строится на основе того разнообразия  функциональных мест, которое имеет место в составе  модели «полная ТС», тем самым, подсказывая разработчикам-практикам  новые направления разработок (причем, делая это куда мощнее, чем  это делается, скажем, с помощью «морфологического ящика», предложенного Цвикки).  

 

Итак, резюмирую: 

Модель «полная ТС», в ее модифицированном (т.е.: и в функционально более развернутом, и более  стройном логически)  описании,  помогает  разработчику (конечно, вкупе с другими тризовскими наработками) сформировать целостное и сущностное видение  как настоящего, так и будущего(!):

  • как всего мира техники,
  • так и устроения отдельных видов вещей.

Иными словами, эта модель  может служить: и исходным концептом,  и картой-лоцией в Д. разработчика вещей. К тому же, она дает мощный импульс нашим мировоззренческим размышлениям, в том числе,  и размышлениям о том, какова природа человека, какова механика  творчества-творения в нем и т.д.  

 

***

ЗАМЕЧАНИЕ

Напомню еще, что,  так заостряя пояснение  стратегической значимости этой модели (да и, заодно,  свое пояснение специфики и места ТРИЗа, как особого направления познающего поиска), я  в предыдущей своей  статье (правда, только в ее варианте, предназначенном  для Саммита 2011[22]) особо  отметил, что   модель «полная ТС», наряду с системным оператором (СО)  и рядом других тризовских инструментов:

  • имеет (для того спектра  направлений познающего поиска, который направлен на познание (и на  интенсификацию) процессов творения-творчества) примерно такое же значение (и назначение),
  • как это имеет, скажем, Периодическая таблица химических элементов Менделеева для корпуса физико-химических наук.

Только нынешнее понимание этих инструментов (даже среди нас, тризовцев!), да и уровень  развитости этих инструментов можно  сравнить лишь   с тем уровнем понимания и с тем состоянием  (с тем смысловым содержимым) Периодической таблицы, которое было в первые десятилетия с момента ее создания великим Менделеевым.  

Очень советую читателям, озабоченным судьбой и развитием  ТРИЗа, над этим моим дискуссионным пассажем основательно подумать.

***

 

О НЕДОСТАТОЧНОСТИ ТОЛЬКО МОДЕЛИ ПОЛНОЙ ТС ДЛЯ АНАЛИЗА УСТРОЕНИЯ ВЕЩЕЙ – СРЕДСТВ Д.

А теперь следует обратить внимание на то, что, несмотря на всю  стратегическую мощь модели «полная ТС», с ее помощью не удается полностью  ухватить те особенности самодействия и взаимодействия вещей – средств Д., которые становятся все более характерны:

  • даже для сегодняшнего состояния мира техники,
  • не говоря уже про   «будущие» состояния этого мира.

Поэтому,  для повышения комплексности и системности тризовского анализа мира техники   нужна разработка еще одной тризовской  модели, причем, модели:

  • столь же  универсальной, что и модель «полная ТС»,
  • но в то же самое время к ней в чем-то: и дополнительной, и как говорят щедровитяне, «ортогональной».

Собственно, этой своей мыслью  я заканчивал предыдущую свою статью.

Вот почему  в этой своей статье в качестве иллюстрации (примера) продуктивности сказанного мной о специфике и места ТРИЗа я выбрал:

  • как построение-описание этой  самой (второй) модели,
  • так и  обсуждение технологий ее использования в анализе технических объектов.  

Но предварить этот разговор   я хочу таким  вот замечанием.

 

***

ЗАМЕЧАНИЕ

Мое предложение-намерение ввести в тризовский арсенал еще одну универсальную модель технических объектов, вовсе не означает, что я горячий сторонник  достаточно модной сейчас манеры, присущей и некоторым  нынешним тризовским авторам, а именно,  манеры:

  • подвергать радикальной ревизии
  • или вовсе отвергать, –

 уже наработанные результаты тризовских исследований. Причем:

  • делается это по отношению даже к  таким результатам, которые являются в ТРИЗе самыми основополагающими,
  • а вместо них при этом предлагается что-то такое, которое очень слабо продумано-промыслено.

Должен честно признаться, мне эта  мода-манера: и очень не нравится, и очень тревожит, ибо ей следование лишает ТРИЗ:

  • и его глубины,
  • и преемственности (себе следования),

тем самым, эта мода способствует разрушению ТРИЗа, как самостоятельного направления исследований.

Эта мода-болезнь имеет свою давнюю историю (я, помнится, еще в журнале ТРИЗ (где-то в 1991 г.) об этом писал).  Вот и в последней  своей статье (в ее варианте для Саммита 2011) я специально отмечал, что если мы считаем ТРИЗ самостоятельным и фундаментальным направлением исследований, то нам следует заниматься:

  • не коренной ревизией тризовских заходов,
  • а дальнейшим  развитием заложенных в них исходных и очень продуктивных идей-принципов.

Нам надо куда более бережно относиться  к уже  добытым и проверенным долгой практикой тризовским инструментам, не спешить их выбрасывать на свалку, заменяя их непонятно чем.

 

Иными словами,  при тризовском теоретизировании нам следует постоянно помнить о принципе Оккама, а именно: не плодить без крайней необходимости новых сущностей.  

 

Прошу меня правильно понимать.

Конечно же, я не против: ни изобретательства (назначение которого как раз противоположно принципу Оккама), ни  развития ТРИЗа. Но развитие ТРИЗа, тризовского инструментария,  вовсе не означает  постоянную замену тризовских инструментов на все новые и новые, тем самым,  забвение прежних.  Надо к уже наработанному арсеналу относиться бережно. В то же время бережное отношение к тризовским инструментам, конечно же,  не означает  их, так сказать, полную консервацию. Оно, конечно же,  предполагает:

  • и рост умения пользоваться всем(!) их ассортиментом,
  • и  дальнейшее осмысление каждого из этих инструментов,
  • и приведение   их  в соответствие с меняющимися реалиями нашей жизни,

тем самым, предполагает и их модернизацию-развитие.

Пример такого (и бережного и «развивающего»)  подхода к тризовскому арсеналу постоянно демонстрировал сам Г.С. Альтшуллер,  не выбрасывая АРИЗ (в его первоначальном виде)  на свалку, а постоянно его развивая  (при этом,  к старому  названию лишь присваивая дату этой самой модернизации, пусть и самой серьезной).  К слову, в своей предыдущей статье я продемонстрировал (на примере модели «полная ТС»), насколько продуктивно именно «бережное» развитие уже имеющихся в ТРИЗе наработок (да и раньше, скажем, в своей статье о системном операторе).  

Так вот, мой разговор о необходимости построения второй модели вовсе не означает, что я очень непоследователен и вообще отказываюсь от принципа Оккама.  Мое предложение ввести в уже имеющийся тризовский арсенал инструментов анализа-синтеза еще одной  универсальной модели технических объектов продиктовано именно крайней  необходимостью, а именно, заботой о том, чтобы тризовские подходы к анализу сущностных особенностей технических объектов были адекватны:

  • не только реалиям прошлого,
  • но и  реалиям настоящего и реалиям будущего мира техники.

К тому же, как увидит дальше читатель, эта модель –  не взамен, а в дополнение. Причем, эта (т.е. вторая) модель:

  • с одной стороны,  тоже, как и другие инструменты ТРИЗа: и  «надпредметна», и смыслово увязана(!) с другими его инструментами,
  • а с другой стороны,   обогащает смыслами и уже известную модель «полной ТС».

***

 

4. О СМЫСЛАХ-СООБРАЖЕНИЯХ, КЛАДУЩИХСЯ В ОСНОВУ ПОСТРОЕНИЯ  ВТОРОЙ УНИВЕРСАЛЬНОЙ МОДЕЛИ ТЕХНИЧЕСКИХ ОБЪЕКТОВ

 

В самом начале рассказа о второй модели мне необходимо  более основательно обосновать необходимость ее введения в тризовский арсенал. Сейчас я этим и займусь.

Прошу  читателей    обратить внимание на такие виды  технических объектов (ТС), как: дороги, трубопроводные системы, электрические сети, телеграф-телефон и т.п. Относительно них  можно сразу же сказать, что те ГПФ, которые они выполняют, –  в чем-то одинаковы (точнее, подобны), а именно: все такие технические объекты  заняты транспортировкой чего-то (передачей чего-то из одного места в другое). Но можно посмотреть на ГПФ таких объектов и  с других, более системно-комплексных (тем самым, и более сущностных и продуктивных) позиций.

Для этого нам следует пообсуждать соотнесение смыслов таких  понятий, как связь, трансмиссия (Тр.) и транспортная ТС. Пообсуждать потому, что  тризовцы до сих пор мало уделяли внимание вопросам такого рода.   В  своей предыдущей  статье[23]  я постарался восполнить (но очень кратко!) этот пробел. В частности,  в той  своей статье обратил внимание читателей на следующее:

  • а) смыслы, вкладываемые в такое функциональное место, как Тр., восходят к смыслам такой  фундаментальной системной категории, как связь,
  • б)  «трансмиссия (Тр.), этотоже связь, только связь между пространственно  разнесенными между собой частями технических объектов и потому оформленная в виде некоего специального технического устройства.  

И там же я сразу   уточнил, что под  трансмиссией (под такой функцией и под теми организованностями, которые такую функцию-назначение  выполняют) понимается адресная передача чего-то (т.е. понимается передача чего-то: из места-адреса «А» в место-адрес «Б»). И потому трансмиссия  в каких-то своих конструктивных решениях необходима: и между ИЭ и Дв., и между Дв. и РО, и между ОУ и блоками исполнительного этажа ТС, и т.д.  

Более подробно говорить об этом в той статье у меня не было возможности, поскольку это сильно отвлекло бы от рассказа о других, не менее значимых особенностях, касающихся модели «полная ТС». А здесь и сейчас имеет смысл немного развернуть там сказанное о Тр., поскольку это имеет прямое отношение  к рассказу о второй модели. 

Пояснение там сказанного начну с того напоминания, что связь (связность, связывание) –  есть одна из самых исходных-базовых категорий, используемых при описании ситуаций и устроений (структур). Но беда в том, что при всей своей привычности и вроде бы очевидности, смысловое содержание этого категориального понятия у многих исследователей очень размыто, неопределенно. 

Первыми, кто серьезно и с системно-методологических позиций подошел к раскрытию смыслов этого понятия («связь»), были, как я понимаю, А.А. Зиновьев и Г.П. Щедровицкий (к слову, огромной  заслугой А.А. Зиновьева было то, что он первым размежевал смыслы таких понятий, как связь и отношение). Есть глубокие исследования  понятия «связь» и у других методологов-системщиков. Но, к сожалению, они до сих пор не опубликованы. Достаточно подробно об этом говорить   в этой статье я не могу, поскольку это бы заняло слишком много места. Так что  буду очень кратким.

Начну с того, что  объект (т.е. некая, нами анализируемая, «отдельность-выделенность») может представлять собой:

  • и какую-то рассыпчатость,
  • и какую-то связность,

хотя далеко не всегда мы отдаем себе в этом отчет.  Так вот, качественные (эмерджентные) особенности любого объекта-связности (т.е. особенности некой «системы») зависят:

  • не только от ассортимента и числа входящих в данный объект-связность частей,
  • но(!!) и от характера-конфигурации связей между этими частями (вспомним, к примеру, про молекулы-изомеры, обладающие разными свойствами только и исключительно из-за   различий в конфигурации связей между одними и теми же атомами).

Теперь пойдем дальше. Можно утверждать (опять же, с  системно-методологических позиций), что связь между чем-то и чем-то, это –  длящееся, т.е. не кратковременное, а долговременное (во временных  масштабах рассмотрения нами анализируемой ситуации) взаимодействие.  

Чтобы, пусть и поверхностно, но побыстрее,  разобраться с тем,  как все это понимать, предлагаю  вспомнить про то, как физики описывают связь (ее особенности, ее механику) в микро-нано-фемто-…) мире. Так вот, наличие связи между некими элементарными частицами они описывают, как наличие между ними  обмена теми или иными порциями-квантами,  т.е. физики описывают связь, как длящуюся взаимо-передачу этих самых квантов.

Такой подход можно методологически  обобщить, определив связь (такое системное понятие-категорию)  следующим образом: связь чего-то с чем-то  есть длящийся  процесс обмена-передачи между ними  порций некоего агента, связывающего их между собой.   И сразу же добавлю,  что  субстанциональным  содержимым того самого, т.е. связующего чего-то с чем-то,   агента может  выступать  определенная  порция («отдельность»):

  • и вещества,
  • и энергии,
  • и информации,

а также могут  выступать  некие комбинации-комплексы из только что перечисленных субстанциональных разновидностей транспортируемых (и связующих)  агентов.  

Не буду дальше во все эти огромные непривычности-сложности углубляться, а обращаю внимание читателей на  то, какие очень для нас  значимые умозаключения следуют из сейчас  сказанного.

Первое. Из ссылки на то, что   Тр. есть разновидность того, что понимается под связью, становится понятным, что функцией-назначением  этого места (части) модели полной ТС по отношению к другим ее местам-частям является:

  • не просто транспортировка,
  • а, по сути, связывание между собой других функциональных частей-мест.

Второе. Указание на то, что Тр. есть связь между пространственно разнесенными частями модели –  вроде бы достаточно тривиально. Ведь  связь (нечто связующее что-то с чем-то) всегда –  «между» (между двумя отдельностями). В то же время указание на  наличие пространственной разнесенности  частей,   связываемых трансмиссией, – необходимо,  это указание необходимо  для того, чтобы в проводимом нами анализе устроения технических объектов:

  • во-первых, зафиксировать то, что речь идет о таких  связях чего-то с чем-то, которые нами (людьми) организуются, тем самым, речь идет о связях, намеренно нами создаваемых, т.е. «искусственных»,
  • во-вторых,  особо подчеркнуть то, что трансмиссии-связи  между функциональными местами модели «полная ТС» (точнее, длящиеся взаимодействия между организованностями, исполняющими соответствующие функции) осуществляются с помощью специальных технических (т.е. намеренно нами организованных) устройств.

При всей продуктивности-комплексности такого понимания Тр.,  оно – слишком общо, и потому для разработчика не очень-то технологично и инструментально. Вот почему в той же статье  я привел  относительно  такого функционального места полной ТС, как Тр., то уточнение-конкретизацию, что  функция Тр. – есть адресная передача чего-то. Тем самым, подчеркивалось то важное для разработчика обстоятельство, что для осуществления-реализации этого самого связывания частей ТС (т.е. для осуществления длящегося и связующего взаимодействия между ними) нам необходимо организовать(!) передачу-транспортировку порций какого-то связующего  агента. И  этим уточнением  в той статье  была задана уже вполне определенная конкретика, иными словами, это  давало хорошую подсказку:

  • как для понимания, так сказать,  принципа действия таких составляющих (ПС) устроения ТС, как  Тр., так и для понимания  принципа действия  автономных ТС с такой ГПФ,
  • так и для придумывания  технических решений, обеспечивающих такое их назначение (связывать-транспортировать).  

Теперь обратимся к таким терминам, как Тр. и «транспортная ТС». Зададимся вопросом, в  чем смысловое различие (различие аналитических назначений) их, как понятий, ведь то, что в нашем техническом окружении под этими именами подразумевается, обладает одними и теми же внешними функциями (передавать-транспортировать)?

Для различения смыслов этих понятий, следует вспомнить, что такие понятия, как Тр. и «транспортная ТС», помогают нам разобраться  с особенностями таких реалий нашего технического  окружения, как    вещи, технические объекты. Таково назначение этих понятий, как средств (инструментов) анализа. Теперь пойдем дальше.

Итак, в реальности мы имеем дело  именно  с вещами, а вещи обладают:

  • и каким-то устроением,
  • и какими-то внешними проявлениями,

к тому же,  современные вещи – средства Д. обладают еще:

  • и каким-то внутренним функционированием,
  • и каким-то внешним  активничанием. 

Так вот, когда мы анализируем функциональное устроение вещей, представляющих собой, пусть и искусственные,  но тела (автономии-целостности),  то для этого  мы используем такие имена и понятия, как Тр.РО, ОУ и т.д., вкладывая в каждый из них определенный куст смыслов. В частности, под Тр. мы понимаем каналы связи между Дв., РО, ОУ и т.д.

А  вот когда мы  переходим к рассмотрению особенностей  взаимодействия между собой уже технических тел, то мы  обнаруживаем, что  для организации-реализации такого (т.е. «группового») взаимодействия приходится прибегать к созданию уже специальных автономных ТС (ТС с   особым  устроением). Вот такого вида  ТС   мы:

  • и обозначаем, чаще всего,  как  транспортные ТС,
  • а сейчас  строим сетевые модели их устроения.

Чтобы лучше понять сказанное,  давайте   посмотрим на ТС, занятые транспортировкой,  из их НС (аналогично тому, как смотрят на Тр. в  модели «полная ТС»).  В качестве НС таких ТС  могут выступать:

  • как «весь мир техники»,
  • так и НС этого «всего мира техники», а именно, «мир людей» (а там, в частности, такая категория, используемая для описания особенностей мира людей, как Д.). 

И что мы увидим, так посмотрев?

Первое. Рассматривая  с фокуса  «всего мира техники», мы начинаем понимать,  что с помощью таких (т.е. транспортирующих что-то)  ТС осуществляется  связывание автономных  технических образований в некие   новые  технические целостности.

Второе. А, рассматривая  с фокуса  «мира людей», мы начинаем понимать,  что с помощью таких (т.е. транспортирующих что-то)  ТС осуществляется  связывание(!) людей в те или иные сообщества.

Вот мы и нащупали более глубокое, более сущностное (родовое) назначение любой транспортной ТС. А именно,  родовую  ГПФ у  всего такого («сетево-связывающего») множества транспортных ТС теперь можно определить (сформулировать) следующим образом:

  • быть связующими техническими средствами,
  • иными словами,  быть адресным передатчиком порций чего-то, связывающего  одно автономное нечто (из данного множества) с другим автономным нечто (из этого же множества).

Но такое понимание ГПФ  этих ТС:

  • хотя и приводит нас к той мысли, что это – не просто «транспортировка», а, так сказать, транс-миссия, связывание в целостность какой-то до того «рассыпчатости»,
  • но  этого нам все еще недостаточно.

Недостаточно:

  • для понимания того, зачем все-таки нам нужна еще и вторая модель,
  • для понимания того, какие сущностные (инвариантные) особенности мира техники такая модель должна(!) собой «ухватывать».

Попробую (для закрепления такого понимания)  обратиться к истории появления (по ходу общей человеческой истории) технических объектов с такой ГПФ. 

Нужда в ТС с ГПФ такого вида-типа появилась на достаточно раннем этапе эволюции-развития человечества. И, судя по все­му, она появилась для удовлетворения двух  разных потребностей.

Про первую потребность. По мере расселения людей по земным просторам их изначаль­ное стремление к благу и удобству проявилось и в желании (пот­ребности):

  • передвигать с помощью технических средств: как себя, так и грузы,
  • а также передавать друг другу сообщения,

не утруждая при этом, скажем, свои собственные  ноги или свои голосовые связки. В результате соответствующих разработок появились (во всех, даже в самых отличающихся друг от друга по своей социальной организации социумахтранспортные и почтовые ТС.

Про вторую потребность. Она появилась позже, а именно, появилась тогда,  когда были созданы  уже такие  сложные технические объекты (вещи –  средства Д.), которые  для своего функциони­рования:

  • нуждались в снабжении их: сырьем, энергией, полуфабрикатами и т.п.,
  • иными словами, нуждались в установлении вещественных, энергетических и информаци­онных связей с другими техническими объектами. 

Итак,  именно   для удовлетворения и первой, и второй потребностей созданы и (что для нас сейчас главное!)  развиваются-усложняются  в мире людей  ТС по транспортировке как людей, так и  продуктов их деятельности (Д.). К примеру, те же дороги, трубопроводы и пр. усложняются,  обрастая, к примеру, так называемыми станциями-узлами (либо «пересадочными», либо «перекачивающими») и пр. Но я пока не буду обсуждать:

  • ни вопрос о том, в чем заключаются характерные особенности  жизненных траекторий ТС с такой ГПФ,
  • ни вопрос о том, как по ходу такого развития работали известные тризовцам закономерности развития ТС,

так как  это отвлекло бы нас от главной темы. Нам сейчас куда важнее обратить  внимание на то, что есть здесь (т.е. в такого рода технических объектах, причем, в их уже нынешнем, т.е. достаточно развитом-усложненном  состоянии!) что-то такое, весьма существенное:

  • что моделью «полная ТС» (ее устроением) практически не ухватывается,
  • но что становится все более характерным для всего  мира техники. 

Частично это «особенное и существенное»  собирается в таком, достаточно уже распространенном, понятии, как «инфраструктура».  Но куда более полно это «особенное и существенное» собирается в одно качественное целое с помощью: 

  • и  такого качественного понятия, как «сетевость»,
  • и такого представления-категории, как «сеть»,
  • и такого  представления, как «сетевой принцип организации» технических устройств.

Вот мы и подошли к такому,  очень емкому и злободневному   категорийному понятию, смыслы-значения которого  кладутся в качестве основы  для  выстраивания второй универсальной модели технических объектов. 

Дело в том, что хотя само это слово  (сеть)  – издавна людьми используется, но в последнее время оно стало использоваться не только в быту, но и в науке и технике, и там оно стало обозначать достаточно  новый и сложный куст значений-смыслов.  Разговор об этом – разговор очень объемный, так что и он должен бы вестись особо. Но поскольку в данной статье  без этой темы – не  обойтись, я и здесь скажу об этом, но скажу очень усеченно-редуцировано.

По отношении к миру техники   Сетями (сетевыми ТС) стали называть:

  • и достаточно развитые транспортные ТС,
  • и достаточно развитые ТС по передаче сообщений. 

Но при этом в слово-прилагательное  «сетевые»  стали вкладывать новые (по сравнению с «транспортировкой» и даже со «связыванием») смыслы, наработанные  в корпусе социальных наук.

Ну а в корпусе социальных наук это понятие (сеть) ввели в научный оборот тоже сравнительно недавно, причем,  его стали  использовать для характеристики особенностей государственного устроения в той или иной стране. В частности, сетевые принципы организации взаимодействий (организации связей) между различными социальными организованностями-группами  стали одной из характеристик степени демократичности (да и эффективности!) государственного устройства той или иной страны (того или иного человеческого социума). 

Строго говоря, процесс наработки «сетевых» смыслов в социальных науках еще продолжается и идет он  с оглядкой на современный мир техники. Но не будем сейчас этого касаться. А зададимся таким вопросом: почему исследователи именно так стали подходить к изучению социума? Или еще такой вопрос:  почему разговоры про сетевые способы организации социума до сих пор очень туманны и неопределенны?

Обстоятельно это объяснять  – долго, поэтому отвечу на этот вопрос лишь частично и «телеграфно». Одна из причин заключается в том, что очень многие исследователи не владеют базовыми категориями системного подхода, в том числе, не обладают системным пониманием таких категорий, как управление и организация (в предыдущей моей статье о них шла речь, поэтому не буду это еще разъяснять). А только в опоре на эти категории удается вести анализ человеческих социумов куда более  продуктивно, чем раньше. В частности, становится понятным то, что   анализ различий в особенностях государственного устройства тех или иных стран сводится к анализу (к фиксации и описанию) различий  в особенностях процессов социального управления у них (в частности,  к фиксации различий в особенностях властных отношений между людьми в этих странах).

Если сейчас начать обстоятельно отвечать на вопрос: «а все же, как более продуктивно, чем сейчас,  т.е. как  более системно-комплексно подходить к описанию таких  различий?», то это сильно бы отвлекло нас от темы данной статьи. Поэтому, отмечу здесь лишь такой момент, имеющей к нашей теме непосредственное отношение. Здесь, в таком анализе, приходится говорить  о различении:

  • так называемого централизованного (вертикального) социального управления (характеризуемого отношениями соподчинения нижестоящих контуров управления  вышестоящим),
  • и так называемых «горизонтальных» и  «стохастических» видов социального управления (характеризуемых, к примеру, отношениями координации-кооперации, сотрудничества-соперничества (и даже противоборства) и  т.д.).

Так вот,   некоторые характерные особенности процессов социального управления второго типа-вида («горизонтального») удобно схватываются с помощью сетевых представлений-понятий.

 

Тут же повторю, что темы про особенности:

  • связывания чего-то с чем-то
  • организации чего-то  и управления чем-то, –

очень сложные темы, и я их сейчас лишь слегка затронул. Но сказанное  сейчас все-таки позволяет мне хоть как-то пояснить: и  специфику второй модели, и необходимость ее создания. 

Это пояснение (конечно, пояснение  очень конспективное (свернутое) в своих смыслах и привязанное к миру техники),  я сейчас приведу.

Начну с того напоминания, что функционирование    вещей (т.е. то самодействие, та совокупность  процессов в них, которая обеспечивает их ГПФ,  причем, имеются в виду вещи уже достаточно сложно устроенные) нами (людьми) специально выстраиваются-организуются нужным (нужным для обеспечения заданной им ГПФ) образом. При этом устроение вещей выстраивается (нами!) так, чтобы иметь возможности:

  • как текущей коррекции постоянно возникающих  «рысканий»  заданного режима функционирования,
  • так и возможности перехода из одного режима функционирования в другой. 

Иными словами,  функционирование организованных нами  вещей (и целостных их комплексов)  выстраивается так, чтобы быть управляемым.  Собственно:

  • только благодаря введению нами управления,
  • только благодаря  процессам управления, нами в вещах организуемыми,

те самые, достаточно сложные и состоящие из множества автономных технических объектов, технические комплексы:

  • и представляют собой целостности-связности,
  • и действуют-функционируют нужным нам образом.

Так вот:

  • если модель «полной ТС» ухватывает своим описанием  (помимо иного прочего!!) особенности «вертикального» принципа  управления функционированием и активничанием вещей,
  • то вторая модель призвана ухватывать собой (тоже помимо иного прочего!)  особенности «горизонтального»  принципа управления таким функционированием и активничанием

Вот почему они, как описания устроений,  по отношению  друг к другу должны быть: и в чем-то дополнительны, и в чем-то, как говорят щедровитяне,  ортогональны.

К слову,  мое пояснение того, в чем заключаются (должны заключаться)  различия этих моделей,  опирается на сказанное выше (пусть и очень коротко):

  • и про особенности системного подхода к анализу мира живой природы, мира людей и мира созидаемой людьми техники,
  • и про функциональное уподобление активничания вещей активничанию людей.

И если о там сказанном вспомнить, то многие (хотя и не все) недоумения, сейчас возникающие у читателя, исчезнут. Еще более понятным сказанное  станет дальше, по ходу рассказа уже про вторую модель.

А пока я обращаю внимание на свою  оговорку «помимо иного прочего». Она намекает  на  то, очень важное, требование к разработке второй модели, что:

  • при всем том богатстве и новизне смыслов, которые представление-понятие под именем «вторая  модель» должно в себе нести,
  • очень важно еще и выстроить это представление (умозрительную модель)  функционально-структурно,
  • причем, сделать это так, чтобы те вещи, которые  устроению этой умозрительности-модели соответствуют, успешно выполняли те самые, очень важные и  вечные функции «транспортировки» и  «связывания».    

Итак,  резюмирую. К настоящему времени:

  • с одной стороны,  известно и успешно функционирует множество технических объектов, которые организованы так, что их устроение-организация  отвечает  так называемому  сетевому принципу,
  • а с другой стороны, есть достаточно много исследований, посвященных раскрытию смыслов, вкладываемых в  сам этот   принцип («сетевой»).

Иными словами,  уже накопилось достаточ­но информационного «материала» (знаний) для выстраивания-конструирования (для разработки)   такой умозрительной функционально-структурной модели, ассортимент функциональных мест которой:

  • ухватывает собой  все сущностные особенности сетевого принципа устроения технических объектов,
  • точнее,  ухватывает собой все сущностные особенности сетевого принципа организации (разработчиками!)  самодействия и взаимодействия технических объектов.  

Накопилось-то материала достаточно, но хочу особо  подчеркнуть следующее:  

  • только  с тризовских позиций
  • и только разобравшись, как следует, с моделью «полной ТС»[24],

можно эти (т.е. сетевые) особенности мира техники (особенности сущностные!) системно и продуктивно ухватить и описать в виде единой-целостной умозрительности, обозначаемой пока, как  вторая универсальная  модель технических объектов.

Для определенности  пора присвоить  второй модели собственное имя-название. Назову  вторую модель так: "полная техни­ческая Сеть" или просто "полная Сеть" (с той оговоркой, что,  называя эту модель просто «полной Сетью»,  мы будем помнить, что данная умозрительность-модель  – есть модель вполне  определенных (сетевых) сторон самодействия-взаимодействия  не людей, а технических объектов).

Хотя, как увидит дальше читатель, применительно к информационным Сетям уже трудно различать, что здесь что.  

 



[1] Причем, все эти направления претендуют на ведущую роль в познании-описании особенностей:

- как собственно творчества,

- так и «всего» мышления.

[2] И если быть очень-очень кратким и потому поневоле в чем-то провоцируя.

[3] См.:  http://metodolog.ru/node/832, 843, 865. К тому же, есть  вариант этой статьи, адаптированный к тематике  Саммита 2011 (http://triz-summit.ru/ru/section.php?docId=4913). В нем я демонстрирую куда большую продуктивность предлагаемых  заходов к анализу технических объектов, чем заход, опирающийся на представление о принципе действия.

[4] Напоминаю, что обычно под методикой понимают некое уже разработанное правило (или свод правил), которыми следует руководствоваться, иными словами, под методикой понимают некую уже известную технологию   действий (или мыследействий).

[5] К слову, Г.С. Альтшуллер в своих исследованиях по ЖСТЛ показывает, что достойная цель (ДЦ) по мере к ней движения, переформулируется-корректируется  не в сторону ее «уменьшения-снижения», а в сторону  «повышения» ее достойности-дерзновенности.

[6] А ведь  все такие объекты представляют собой продукты творчества, ибо все они  когда-то были «сотворены».

[7] Чуть-чуть  поясню некоторые грани этой сложности. Так, здесь возникают вопросы размежевания:

- с одной стороны,  с такими традиционными «предметными» направлениями познания, тоже изучающими творчество, как психология и т.п.,

- а с другой стороны, с такими надпредметными и традиционными направления  познания, которые входят в состав  философии.

Размежевание – процесс очень не простой, он заставляет, в том числе,  разбираться с тем, в чем заключается: тризовские подходы-методы-пути исследований, тризовский глоссарий и т.п.

Но и помимо собственно размежевания  встают проблемы  так называемой  институализации ТРИЗа,  в  том числе, работа над такими монографиями и учебными пособиями, которые дадут возможность успешно внедриться в уже существующие структуры государственного среднего и высшего образования. К слову, для успешности внедрения  добавляет сложности необходимость разработки тризовской педагогики, поскольку традиционные методы преподавания малоэффективны для усвоения тризовских знаний, тут нужны новые приемы дидактики и герменевтики. 

И сказанное - лишь некоторые штрихи из проблематики институализации ТРИЗа.

[8]  Так они должны  анализироваться-описываться если мы хотим быть успешными:

- и в своем познании мира техники, его истории и перспектив,

- и в созидании-творении технических объектов, новых разновидностей вещей.

[9]  Корогодин В.И., Информация и феномен жизни. Пущино, 1991 г.

[10] Т.е. той, качественно особой,  механики целесообразности, благодаря которой достигается-осуществляется: и существование-дление, и воспроизводство, и эволюция-развитие живого, живых организмов.

[11] К слову, касаясь пункта пятого, хочу обратить внимание читателей на  такой любопытный момент, характерный как для человеческого   познающего поиска вообще, так и для развития ТРИЗа в частности. Он заключается в том, что прежде, чем начать использовать  для  анализа  вещей категории-понятия, используемые применительно к анализу социума, нам приходится в эти самые понятия-категории вдумываться более глубоко, на них по-новому смотреть, их рефлексировать-доосмысливать.  При этом:

- и познание особенностей человека и социума поворачивается новыми сторонами,

- и наше понимание мира техники и его перспектив становится более глубоким. 

[12] А именно: с помощью вещей все более объемно, качественно и   полно  выполнять в актах Д.  те   функции, которое до того  выполнялись там людьми.

[13] Использовал при рассказе о  тризовском  анализе потребительских особенностей вещей (см.      http://metodolog.ru/node/392, 412).

[14] К слову, люди пытаются и в этом «научно» разобраться с помощью таких этических категорий, как Благо, Добро и Зло, совесть, мораль и т.п.

[15] Соответственно, получаемое нами качество  ГПФ у нами же созидаемых ТС-вещей зависит: как от наших (все растущих!) умений придать целесообразность их устроению, так и от тех сюрпризов, которые таит в себе еще нами  непознанное в косных процессах и силах.

[16] Люди, как вид живых организмов, отличны  от всех других видов живых организмов на Земле по качественно новому (эмерджентному) уровню развитости в них совокупностей ОУМ и органов управления.  Это выражается, в частности,  наличием только у  них сознания и т.д., о чем я уже не раз вел речь в своих статьях.

[17] Тем самым, эта модель  дает обоснованный и продуктивный ответ на  вопрос (к слову, не очень-то методологически корректный) о том, каков же именно принцип действия ТС  такого класса. 

[18] Подробнее об этом см. статью «О тризовском подходе к анализу-описанию потребительских особенностей вещей», http://metodolog.ru/node/392, 412.

[19] Скажем, те же: устройства ввода информации, устройства вывода информации, устройства оперативной памяти  и т.п.

[20] К слову, тем самым, оценивать и такие автономные ТС, ГПФ которых – «управлять» другими ТС.

[21] А такой  уровень самоуправления в живых организмах был достигнут, благодаря так называемому процессу цефализации, происходившему по ходу видовой эволюции живых организмов на Земле. А говоря конкретнее, благодаря процессу развития органов самоуправления животных. К слову, эта качественная особенность видовой эволюции  усматривается  только с позиций системного подхода!

[23] См. примечание 3.

[24]  Я постарался это проделать  в своей предыдущей статье (см. примечание 3). А здесь напомню, что самоуправление в полной ТС устроено по иерархическому принципу подчинения нижестоящих уровней устроения вышестоящим.

 

Алфавитный указатель: 

Рубрики: 

Subscribe to Comments for "Продолжение разговора об особенностях тризовского подхода... Часть 1"